– Ешь быстрее, - поторопила она, - а то яйцо остынет.

Она вернулась к плите, а я поколебалась еще мгновение. Еда на столе означала, что нужно бы прочесть молитву, но я поспешила нырнуть в тарелку и набила себе рот яичницей, не успев даже беззвучно произнести "Аминь".

Позавтракав, я кинулась домой, крепко зажав в руке вожделенную монетку, неуверенная в том, как отнесется мой желудок к такой ранней пище. Ма уже готовилась выйти; в одной руке у нее была сумка, на другой - Дэнна, мурлыкавшая какую-то песенку. Дэнне нравилось в детском саду.

– Я сегодня вернусь поздно, - сказала ма.
– Б углу ящика в комоде лежат 25 центов. Приготовь малышам ужин и попытайся навести здесь порядок. Мы не должны быть свиньями только потому, что живем в таком месте.

– Хорошо, ма.
– Я воевала со спутавшимися волосами и теребила их так, что на глазах у меня проступили слезы.
– Где ты сегодня работаешь?

Я старалась перекричать шум в другой комнате, где младшие собирались в школу.

Она устало вздохнула, хотя день еще не начался.

– Мне сегодня нужно в три места, но последнее - у миссис Паддингтон.
– Лицо у нее просветлело. Миссис Паддингтон иногда платила сверх обусловленной суммы или же отдавала ма старое платье или остатки съестного. Она была добрая.

– Как ты ладишь с миссис Кливити?
– спросила ма, проверяя, положила ли она в сумку рабочие туфли.

– Все в порядке, - ответила я.
– Но она чудачка. Заглядывает под кровать, прежде чем лечь.

Ма улыбнулась.

– Я слыхала, что некоторые люди так делают, но это обычно говорят о старых девах.

– Но, ма, ведь в квартиру никто не мог войти!

Она заперла двери, как только я пришла.

– Люди, заглядывающие под кровать, не всегда бывают рассудительными. Кроме того, быть может, ей хотелось найти что-нибудь под кроватью.

– Но у нее же есть муж!
– крикнула я, когда она уже вела Дэнну через двор.

– Можно искать и еще что-нибудь, кроме мужа, - крикнула она в ответ.

– Анна хочет мужа! Анна хочет мужа!

Ланелл и Дит прыгали вокруг меня и дразнились, а позади них, слабо улыбаясь, стояла Кэти.

– Заткнитесь!
– прикрикнула я.
– Сами не знаете, что говорите. Живо в школу!

– Еще рано.
– Пальцами босой ноги Дит зарылся в пыль двора.
– Учительница и так говорит, что мы приходим слишком рано.

– Тогда оставайтесь и помогите мне с приборкой, - сказала я.

Их и след простыл. Грязные ноги Дита напомнили мне, что не худо бы вымыть свои, прежде чем отправляться в школу. Я наполнила таз водой из колонки, что стояла посреди двора, и, присев на край кровати, опустила ноги в ледяную воду, вымыла их твердым, серым, шершавым мылом, каким мы всегда пользовались, и растерла старым полотенцем. Воду я выплеснула во двор и смотрела, как она пыльными змейками бежит по плотно утоптанной земле.

Я вернулась, чтобы обуться и надеть свитер, и взглянула на кровать. Потом легла ничком и заглянула под нее. Искать что-нибудь другое. Там была знакомая куча картонных коробок с нашими вещами и знакомые пыльные комочки да еще зеленый чулок, который Ланелл потеряла на прошлой неделе, и больше ничего.

Я встала, отряхнула платье, завязала деньги в уголок носового платка и, натянув свитер, побежала в школу.

Я выглянула наружу, в сырые, ветреные сумерки.

– И сегодня идти?

– Ты же сказала, что придешь, - ответила ма.
– Держи свое слово. Тебе давно следовало уйти. Она, наверно, ждет.

– Я хотела посмотреть, что ты принесла от миссис Паддингтон.

Ланелл и Кэти играли в углу голубым корсетом и шляпкой, украшенной зеленым виноградом. Дит катал по полу апельсин, чтобы сделать его помягче, прежде чем проткнуть в нем дырку и выпить сок.

– Она сегодня перебирала сундук, - сказала ма.
– Больше всего там было старья, принадлежавшего ее матери, но вот эти два пальто - хорошие и плотные. Ими приятно будет укрыться ночью. Кажется, сегодня будет холодно. Со временем я распорю их и сделаю одеяла.
– Ояа вздохнула. Времени-то у нее как раз никогда и не было.
– Возьми газету, прикроешь голову.

– О ма!
– Я натянула свитер.
– Дождь ведь перестал. Это будет смешно!

Я побежала, быстро миновала пятнышко света из-под нашей двери и перепрыгнула через ручей, оставшийся после дождя и протекавший через двор. Внезапный порыв сердитого ветра осыпал меня тяжелыми, холодными дождевыми каплями и гнал весь остаток пути до двери миссис Кливити, под маленький навес, едва прикрывающий крылечко. Я быстро постучалась, откидывая со лба растрепавшиеся волосы. Дверь распахнулась, и я очутилась в теплой, полутемной кухне, почти в объятиях миссис Кливити.