Зато обитателям Хогвартса стало понятно стремление гоблинов вернуть себе меч Годрика. Он не принадлежал в школе кому-то одному и, следовательно, не получал подпитки, через которую жил и радовался его создатель. А значит, что? Вот именно, надо заиметь меч и продать его подороже частному лицу, чтобы тот сох и таял, на радость потомку Рагнука. А то ж Годрик, падла такая, зачаровал волшебный меч, сделал его зачем-то помогающим артефактом и подарил Шляпе, бездушной неразумной вещи!..

Пока по маг-Британии куролесил Хаос, выяснялись последние отношения с гоблинами, создавались новые союзы с гномами и драконами и в срочном порядке чеканились свежие монеты — дракки, дварги и цверги — для гномьего банка, наши друзья приступили ко второму делу — отправились в Албанию за диадемой Кандиды Когтевран.

Сначала зарулили в Министерство за порталом, нашли ближайший — в городок Тирану, заплатили сколько-то пока действительных галлеонов, расписались в регистрационном бланке и получили добро с напутствием беречь себя.

Гарри поставил подпись последним, отдал перо администратору и заторопился к Соломону и Зейну, поджидавшим парня у портала вместе с Никумом и Мраксом. Именно в таком составе они отправились в путешествие за диадемой.

Серая Дама, как помнилось Гарри, никаких подробностей не сообщала, сказала только, что спрятала мамину вещь в дупле дерева, и казалось бы, нет ни малейшего шанса разыскать нужное дерево в гористо-лесной стране. Всё равно что спрятать древесный лист в лесу. Но тело-то самой Елены куда спрячешь? Вот и Гарри об этом подумал однажды на досуге за чашечкой чая…

Прошерстил он, значит, путеводитель по Албании и наткнулся на любопытную достопримечательность — утес Елены на озере Шкодер, что на северо-западе страны. В буклетике было подробное описание места старинного погребения.

Тирана, маленькая албанская столица гостеприимно раскинулась перед нашими героями пестренькой такой, веселенькой зеленой скатеркой. Очень хотелось в ней задержаться, поглазеть на все местные чудеса, но… Дела, понимаете? Выспросив у портального точные координаты до Шкодера, пятерка приготовилась к групповой трансгрессии.

— Потерпишь, Зейн? — заботливо спросил Гарри, беря за руку сына.

— Да, папочка, — кротко отозвался сынок, покрепче вцепляясь в папину ладонь. С другой стороны Зейна ухватил Соломон и начал отсчет для синхронизации. Миг, и они переместились.

Развалины крепости Розафа и Скардарское озеро встретили их во всей своей неописуемой красе, заставив удивленно заморгать. Шкодерское озеро раскинулось далеко в долине не то клоками, не то перепутанной ленточкой, ну да реки старались как могли, прогрызая себе путь в этой гористой местности, отчего и создался такой причудливый вид современной низины, тесно зажатой горами.

Найти нужный утес не составило труда — к нему вела тропка, проторенная ногами множества паломников. Зачем — наши герои поняли, когда добрались до могилы Елены Когтевран. Она пряталась в тени двух белоствольных ясеней, выщербленный серый гранит и такой же крест обозначали место древнего захоронения, вытесанные в камне буквы едва угадывались, почти стертые временем, и ещё можно было разобрать слово «Елена».

С утеса открывался величественно-прекрасный вид на то же озеро-ленту. Глядя на него, Гарри тихо пробормотал, вспоминая сухие строчки буклета:

— Согласно легендам, албанцы считали себя потомками орлов, а сама страна на албанском языке и поныне именуется Шкиперия — «Страна орлов». Не потому ли Елена сюда сбежала, прячась от матери?..

— Зачем бы ей прятаться? — недоуменно спросил Мракс.

— Болван ты, — беззлобно крякнул Соломон, отвешивая подзатыльник Морану. — Диадему-то сюда кто принес?

— А кстати, где она? — поинтересовался Рам.

— В каком-то из этих двух деревьев, — кивнул Гарри. — Поищем дупло?

Искомое обнаружилось в ложбине у корней ближнего к могиле дерева. Это было и не дупло в прямом смысле этого слова, а глубокая складка в сросшихся корнях, в нише которой и находилась давно утерянная диадема Кандиды Когтевран. Тряпица, в которую она была когда-то завернута, истлела в труху, но драгоценность скрыла сама природа, щедро облепив серебряный ободок и сапфиры мхом и лишайником. Так что, достав нечто округлое, пришлось это тщательно отчистить от наросшей земли и травы, прежде чем сапфиры и серебро снова сверкнули на солнце. Казалось, они радуются, увидев свет после долгого, очень продолжительного сна в тысячелетней тьме.

Пока взрослые возились с поисками и находкой, Зейн нашел развлечение по себе — наслаждался пением птичек. Их звонкие голоса буквально заворожили его романтичную душу, заставляя сердце сладко замирать в груди. Сидел в высокой траве зачарованный великан, слушал тонкие трели и пытался рассмотреть чудесных певуний сквозь густую листву деревьев.

Соломон и Гарри полюбовались на сапфиры и, пока Моран бережно укладывал драгоценность в шкатулку, озаботились местонахождением Зейна. Нашли его в траве и подошли.

— Чем ты занимаешься, сынок? — заинтересованно спросил Гарри.

— Слушаю… — завороженно ответил Зейн и перевел затуманенный взгляд на Гарри. — Скажи мне, папа, какое высшее провидение сумело создать такое чудо? Эти птички… размером с палец ребёнка, а голоса их подобны пению ангелов…

Вздохнув, Гарри уселся рядом с Зейном и прикрыл глаза, к нему сбоку присел Соломон, сзади неслышно подошли Рам с Мораном, и все они вместе покорно потратили несколько часов своей жизни, слушая упоительное пение радужных посланниц неба.