В остальном всё проходило вполне хорошо. К концу третьей недели Охотники начали приноравливаться к работе в составе отряда, а не сами по себе. Возросло понимание, что позади находятся друзья, которые прикрывают спину, равно как и ты сам прикрываешь уже их спины и не нужно беспокоиться и лишний раз оборачиваться. При чём это коснулось не только Охотников, но и людей Бесогона, они тоже начали "доверять" Охотникам. Становилось всё проще и проще. Это же, в свою очередь, сыграло свою позитивную роль и на отношениях в коллективе. Началось, конечно, всё с той самой совместной пьянки, но и постоянная работа плечом к плечу сплотила людей если не в единую группу, то очень к этому близко. Как отметил Дима, даже так и не прекратившиеся подначки Птахи воспринимались уже не как раньше, теперь это стало больше похоже на дружескую пикировку, хотя и отнюдь не утратило тех элементов "игры", которую она вела. Самое интересное, Птаха так ни разу и не втянула во всё это Сойку. С ней у Охотницы сложились достаточно тёплые отношения, но Дима всё время ощущал, что Птаха в компании его матери начинала себя чувствовать не так свободно, как всегда. Почему, он не знал и разбираться с этим не хотел, главное, не мешает.

Ещё, в течение всего этого месяца, Дима упражнялся и со своими новыми возможностями, до этого толком потренироваться и не выходило. Свои "дополнительные" руки он теперь ощущал почти "как родные" и часто ими "пользовался". Со стороны это выглядело использованием в разных мелочах Кинетики, что вполне устраивало парня и вопросов не вызывало. Очень удобно стало вести стрельбу, отвлекаться от цели на смену магазина теперь не надо, смена проходила "на ходу".

Возросло понимание Дара, уменьшающего вес предметов. Птаха однажды очень удивилась, когда Дима походя, ногой отпихнул в сторону с пути обломок бетонной ограды, который весить должен не менее пары десятков килограмм. Заметили это и другие бойцы, но такого внимания не обратили и момент этот из их головы вылетел быстро. Так же Дима ощущал, что этот Дар вполне возможно "сцепить" и с другими, с той же Кинетикой или "руками", но чётко пока выходило редко.

К радости Птахи, ей, наконец, удалось посмотреть на мечи Медоеда. Не в бою, к сожалению, но и так хватило. В рукопашную с тварями сходиться ещё не приходилось, а "кормить" клинки было необходимо. Мечами же Дима срезал бронепластины с затылков тех самых убитых Элитников, погружая клинки в туши чуть не по самую рукоять. Охотница тогда вилась рядом с Медоедом чуть ли не до конца дня, что изрядно бесило Анжелику. К слову, Сойка нашла подход к Энжи и втолковала-таки ей, что ревновать Диму глупо и не стоит. И о чудо! Анжелика потом и самому Медоеду призналась, что "жить" стало попроще, чему он несказанно обрадовался. Бесить, однако, Птаха своими выходками не перестала, но с этим она справлялась уже проще.

А ещё Медоед понимал, что всё это, в смысле, весь последний месяц, их совместные тренировки и рейды, это "копание в песочнице". То, что им совсем скоро предстоит, гораздо и гораздо опаснее. Так же он ощущал, что спокойного времени всё меньше и вскоре от него и остальных потребуются абсолютно все силы, до донышка, как физические, так и моральные. И даже этого может оказаться мало. Но удручало больше всего понимание, что вернутся не все… это при условии, что вообще удастся провернуть задуманное.

Остальные тоже ощущали нечто подобное, об этом говорила возрастающая с каждым днём нервозность, словно вот-вот произойдёт то, чего давно ожидаешь и это самое ожидание уже начинает приносить дискомфорт.

Деревья, наконец, расступились и три машины выехали на обширное поле. Дорога перечёркивала его почти по центру, "втыкаясь" через несколько километров в лесной массив. Не доезжая пары километров до этого леса с основной дороги имелся съезд, который и вёл к Шестому Форпосту. От лесополосы, из которой выехали рейдеры его уже становилось видно, хотя и ехать предстояло ещё километров пять. Местность здесь, что сковорода, плоская, поэтому видно даже противоположный край этого огромного поля, сомкнутого со всех сторон лесом.

Издалека Форпост выглядел серым пятном с торчащей из центра вышкой. По мере приближения это пятно становилось чётче и можно разглядеть стену из массивных бетонных блоков, навесы над огневыми точками и крышу самого высокого здания внутри периметра.

Настроение у бойцов было отличное, пятидневный выезд, наконец, подошёл к концу и вскоре можно будет отмыться от пыли, пота и въевшегося, казалось даже в кожу, запаха гнили. Бойцы весело переговаривались на общем канале, но не наглели и эфир не забивали.

Медоед стоял на пулемёте, сейчас его очередь была и "переговаривался" с Анжеликой, вспоминая тот или иной момент этого рейда, обсуждая свои действия и действия остальных товарищей.

Вот их машина свернула к Форпосту, ехал Дима в головной. Кумар поддал на грунтовке газу и Медоеда немного качнуло. Машину на плохой дороге сразу начало потряхивать и пришлось вставать поудобнее.

До Шестёрки уже оставалось не более полукилометра, когда в голове Димы вдруг развернулась "мысле-фраза":

"Здравствуй, сын, как же я по вам соскучился!"

От удивления и неожиданности челюсть Димы чуть не упала через люк внутрь машины. Затем настало осознание, пришла радость! Ответить Медоед пока не мог, не хватало собственного радиуса. Тронув гарнитуру, Дима произнёс:

— Мам, Горец здесь! Отец вернулся!

Тут же в эфире раздались смешки, которые, однако, прекратились, стоило бойцам понять, ЧТО сказал их товарищ. До сих пор не все в отряде знали, что Медоед местный. Сам Дима уже мысленно стучал себя по голове за такую беспечность! И как потом объяснять, каким образом он с такого расстояния понял, что Горец в Форпосте?!