– Мы обязательно найдём их первыми, – произнесли мы с Виталиком почти в один голос и закивали головами.

– …Увидеть и взять в руки частички планеты, которая удивительно похожа на нашу Землю, но такой, какой она была ещё до зарождения жизни: гигантский слой облаков, чудовищные ветра, кислотные дожди – это ли не счастье для настоящего учёного? – наш "профессор" вновь оседлал своего «конька», и чтобы его немного отвлечь я произнёс:

– Александр Александрович, практически всё готово: камеры установлены, пеленгатор настроен на частоту капсулы, но в этих странных условиях с помехами я не уверен, что он будет работать правильно.

– Ах, да-да, Андрюш, всё верно. Но мы должны обязательно постараться засечь её визуально. Так, время… – руководитель посмотрел на часы, – через три минуты вход в атмосферу. Надеюсь расчёты верны и её не унесёт куда-нибудь в Казахстан…

Минуты перед приземлением тянулись бесконечно долго. Виталий отогнал немного машину – чтобы насколько можно больше освободить пространство для поля зрения камер, направленных во все стороны. Мы отошли тоже подальше; я взял бинокль и запрокинув голову вверх осматривал небо и пока что, кроме пронзительной синевы больше ничего не видел. Вокруг стояла почти полная тишина, несмотря на полдень, умолкли жаворонки, пропало жужжание насекомых – природа словно чувствовала: грядёт незаурядное событие, и пока будет лучше затаиться…

– Андрей, видно что-нибудь? – в который раз спросил меня Саныч.

– Не видно ни черта, извините. Я полагаю, что даже если мы и не доехали несколько километров до обозначенных нам координат, то ничего страшного, ведь парашюты аппарата будет видно оч… – вот только договорить я не успел.

Над полем разнёсся резкий, пищащий звук. Описать его сложно, но по ощущениям он напомнил, как будто кто-то быстро перемотал какую-то аудиозапись задом наперёд. И усилил этот звук через огромные концертные колонки так, что мы почувствовали вибрацию от грунта, на котором стояли. Лицо Саныча вытянулось от удивления, Виталий скороговоркой проговорил ругательство, на которое наш руководитель никак не отреагировал, хотя раньше сделал бы это обязательно.

– Андрюш, что это было? Что это такое? – с дрожью в голосе спросил Сан Саныч.

– Я даже не представляю… Действительно, какая-то "Курская аномалия", как говорит Виталя.

– Да я же пошутил тогда, – взволнованно ответил наш водитель, – вы чего?

– Никакого отношения к городу Курск – это событие никоим образом не относится! – С нотками возмущения и одновременно гнева громко прошептал глава нашей группы. – И я попросил бы впредь не увязывать какие бы то ни было фантастические аномалии, не имеющие под собой оснований, с факторами или как их… Случаями, которыми мы имели место быть свидетелями! Понятно?

Мы закивали с Виталием, я добавил:

– Надеюсь камеры записали этот звук…

– Вот! – поднял палец вверх старый учёный. – Вот это правильно, только на основании зарегистрированных данных…

Теперь уже пришла его очередь не договорить своё предложение. Следующее явление, которое буквально проскочило за пару секунд у нас перед глазами, повергло практически в шок всю нашу группу. Представьте, что вы смотрите на какой-то пейзаж, и тут резко показывают снимки, отснятые из этого же места, но в разное время дня. Солнце за это время побывало почти во всех местах небосвода по своей траектории – эклиптике, – ну, проще скажем, пути его следования с востока на запад. Но "кадры" шли не по порядку во времени суток, так сказать, мы наблюдали то ночь, то полдень, закат, рассвет – разные времена вперемешку. Даже волосы на голове шевелились от постоянной смены сторон, откуда дует ветер. Звуки птиц, жужжание пролетающих жуков, трели сверчков – обрывки звуков неслись с разных сторон, по очереди. Это были не просто "кадры", мы реально находились там в разное время суток. Аномальный эффект закончился так же быстро, как и начался. Мы снова стояли в "том же времени" суток откуда и… В общем там, где и должны были быть. В этот раз, посмотрев на Сан Саныча и Виталия я увидел на их лицах неподдельный ужас, граничащий с паникой. И я был уверен, что и гримаса на моём лице вряд ли претендовала на звание фото модельной.

Наш руководитель пару секунд смотрел на меня и, словно выйдя из оцепенения, взглянул на свои часы:

– Осталось меньше минуты… Андрей, что происходит? Может мы съели эти пирожки на заправке, и у нас из-за этого теперь массовые галлюцинации? Виталик, ты у кого их покупал?

– Я х… – осёкся Виталий, и прохрипев, кашлянул, – я всегда там покупаю и тёщу даже свою угощал, и жену. Никто с ума ещё не сошел. Наверное…

Я, также взглянув на часы, проговорил:

– Не думаю, что эффект связан с отравлением, я, например, видел быструю смену времени суток, – вразброс, а вы?

Все видели то же самое.

– Поэтому смею утверждать, что раз уж мы видели все одно и то же – это не галлюцинации. И у нас всегда есть видеокамеры, которые, я надеюсь, всё записали.

Саныч схватил меня за плечи:

– Андрей, ты понимаешь, что это значит? Может мы даже зарегистрировали явление, по важности которое может соперничать с доставкой образцов с Венеры!

– А может это всё из-за вашей Венеры, – вставил Виталий, на что услышал громогласное "Чего?" от Саныча, но наш водитель указал пальцем на северо-запад:

– А вот и ваши образцы. Летят…

В небе появилась яркая точка, оставляющая за собой чёрный, дымный след. С каждой секундой она становилась всё ярче, стал слышен какой-то треск, напоминающий помехи в старом радиоприёмнике. Зрелище было завораживающее и напоминало падение метеорита. Три секунды… Пять… Шлейф чёрного дыма тянулся уже на полнеба. Но спускаемый аппарат, казалось, и не думал тормозить.

– Ну… – прошептал Саныч, – давай, выпускай парашют…

Яркая вспышка! Аппарат почти остановился… Но… Он развалился в воздухе на куски и горящие обломки полетели, дымясь, на землю. Ещё через некоторое время до нас долетел грохот взрыва. Обломки аппарата упали в полосу леса за полем.