— Не пыли. Вместе прокатимся.

— Куда?

— А вот куда именно мы прокатимся, будет зависеть от того, как сильно ты любишь свою дочь. — сказал и открыл двери курьерам. — В гостиную вносите. Можете не снимать обувь. Вечером должен приехать клининг. — двое парней, стоящих под дверями, тут же понятливо закивали.

Глава 21

Глава 21

Маркова Александра

В рюкзак летело всё, что только можно. Я и не подозревала, что у нас с Викой так много вещей. Пришлось повозиться, прежде чем класть наверх своего старичка.

«Бежать от этой семейки нужно. Бежать!» — набатом гремело в моей голове.

Один решил у меня дочь отнять, затаскать по инстанциям, а второй какую-то чушь нёс. Я не исключала того омерзительного факта, что они вдвоём действовали заодно. Просто каждый по-своему и своими методами.

Только собралась одевать Вику, как в дверь кто-то позвонил.

Страх ледяными тисками сжал внутренности. Первым желанием было забиться с дочкой под диван и не отсвечивать, но, не расслышав звуков шагов Мажора, пришлось двинуться в коридор. На одну минуточку. Подкрасться к двери, заглянуть в глазок и уже окончательно паниковать или успокаиваться.

— Наверное, наши покупки доставили.

Не успела. До дверей оставался один шаг, как соизволил явиться Мажарский. Как сытый и холёный котяра, на мягких лапах — абсолютно беззвучно.

Покосилась на невозмутимого мужчину и заторможенно кивнула:

— Без разницы. Нам в любом случае лучше с Викой уехать. Я уже собрала вещи…

Вроде бы не хотела делиться с ним своими планами, а всё равно проболталась. Да и, откровенно говоря, я представляла себе мало возможным покинуть квартиру без его ведома.

— Не пыли. Вместе прокатимся.

— Куда?

— А вот куда именно мы прокатимся, будет зависеть от того, как сильно ты любишь свою дочь. — сказал и потянулся к замку на двери.

Странный он, очень странный. Даже в глазок не заглянул, прежде чем распахнуть дверь.

— В гостиную вносите. Можете не снимать обувь. Вечером должен приехать клининг. — а вот следующая его реплика принесла долгожданное облегчение.

Я смотрела, как гостиная заполняется многочисленными пакетами и коробками, а сама думала о том, что нет больше на этой планете места, где я могла бы спрятаться. Не от старшего Мажарского, во всяком случае. Конечно, находиться здесь я не имела права. Не смогла бы, зная, что этот подонок может, отправить сюда кого угодно. Но кое-что в моей голове всё же не хотело складываться.

В, казалось, бесконечной погоней за дочерью я практически всегда была на связи. Мой номер телефона был абсолютно у всех. Опека и участковый — лишь малая часть тех, с кем мне приходилось частенько иметь дело и созваниваться. Так почему же сегодня мне никто, кроме баб Вали, не позвонил? Почему никто не поинтересовался, где я, не выдвинул какие-то обвинения? Значит ли это, что старший Мажарский всё ещё держит на поводке своих псов? Возможно, его цель состоит совсем не в том, чтобы отобрать у меня Вику… В чём-то другом. А вот в чём, мне было совершенно непонятно. Ясно же, что он в курсе, где мы находимся. Или Паша не говорил, что мы живём у него? Тогда тем более, почему мне никто не звонил, почему меня не ищут?

Мысль о том, что всё ещё можно изменить, переиграть, никак не оставляла в покое.

— Дай мне номер своего отца, пожалуйста. — не стала затягивать. Как только Паша закрыл за курьерами двери, а гостиная превратилась в склад детского магазина, я шагнула навстречу своим сомнениям.

— Зачем? — Мажарский удивлённо приподнял бровь.

— Хочу узнать, почему к тебе домой за нами ещё никто не явился. Хочу выслушать его требования. — мне казалось, я говорила более чем понятно.

— Зачем? — снова переспросил он.

— Ты издеваешься? Тебе не кажется, всё это странным? Мне кажется, мы сможем договориться…

Паша какое-то время чесал свою растительность на подбородке, разглядывая меня с долей сомнения и иронии, а затем, придя к известным лишь ему одному выводам, кивнул:

— С моего позвонишь. И на громкую связь не забудь поставить. Договорились?

Я отрицательно покачала головой.

А если его отец не захочет со мной разговаривать, разозлившись, что я звоню с телефона его сына? Если его это только больше разозлит?

— На нет и суда нет. — безразлично отозвался Мажор. — Я не дам тебе его номер, не потому, что мне есть что скрывать — я не хочу, чтобы он знал твой.

— Глупость. — фыркнула, закатив глаза. — У твоего отца по-любому есть мой номер телефона. Если это именно он являлся к нам домой и с опекой, и с участковым, то вот что, а мой номер телефона у него есть однозначно. Он есть у всех. И заметь, мне до сих пор ниоткуда не позвонили. Разве это не значит, что всё ещё можно урегулировать мирно?