— Теперь для тебя Маша стала хорошей? Раньше ты был другого мнения. И не надо мне впаривать дичь. Я прекрасно видел, как эта женщина относится к своим дочерям! Ты говоришь о моей жене! О матери того ребёнка, которого ты… — будто почувствовав моё присутствие, Мажор испуганно обернулся и, звметив меня, рвано выдохнул: — Саша...

Глава 32

Глава 32

Мажарский Павел

Язык мой — враг мой.

— Что это значит? Разве результат не должен быть 0% или 99,99%? — в горле пересохло. — И что это за мутация такая?

Леонид Евгеньевич плеснул в стакан воды из графина, стоящего на его рабочем столе, и хмуро скомандовал:

— Пейте!

— Это что вроде: «вы лучше присядьте»? — ухмыльнулся, но к стакану с водой потянулся.

Сделал несколько жадных глотков и требовательно уставился на хозяина кабинета.

— Видите ли, не проведи мы полный анализ на родство, а только на отцовство, вы вполне могли бы попасть в довольно неприятную ситуацию. — поправив очки на крупноватом носу, заведующий выдохнул: — Полагаю, отец ребёнка ваш ближайший родственник. Брат, скажем.

— У меня нет братьев… — глухо проговорил я. Снова отхлебнул воды, посмотрел на задумчивого мужчину и поспешил унять его озабоченность. — Зато у меня есть прекрасный отец.

Пока перед моими глазами проносился короткий разговор с заведующим клиникой, в лаборатории которой я получил более чем неоспоримые доказательства лжи своих близких, Сашка несмело двинулась к нам.

— Это всё неправда. Зачем ты так, мам?

В первую минуту я испытал невероятное облегчение, потому что, кажется, не успел выплюнуть в лицо отца самое главное, а вот чуть позже…

— Почему ты это делаешь? Почему всю жизнь меня ненавидишь? — дрожа всем телом, шептала Маркова, впившись глазами, в которых стояли слёзы, в лицо своей матери.

Женщина, к которой у меня не было ни капли уважения, злобно прищурилась:

— Не ври! Не ври, мерзавка такая! Из-за тебя Машенька в Париж не улетела! Если бы не ты, моя дочь была бы жива. Ты ей всю карьеру загубила! Ты, дрянь!

Мне впервые захотелось привести в чувство женщину силой.

— Слушай, слушай, что родная мать о ней говорит. Ты слушай! Смотри, с кем ты связался! — злорадствуя, подключился и отец.

Для него, казалось, не происходило ничего ужасного. У меня вообще складывалось впечатление, что для него подобное — нечто будничное и банальное.

— Да какой Париж?! Стрёмный кастинг от агентства, о котором в интернете нет и капли информации?! Вы меня месяц мурыжили! Отдала бы я ей деньги на перелёт! Отдала бы! Я не виновата, что зарплату задержали!

— Всё, с меня достаточно! — взревел я. Может, Саше и полезно высказать матери всё в лицо, но у меня на эту вакханалию не было никаких нервов! Если бы ещё отец не причитал, подгавкивая, я бы, может быть, как-нибудь и смирился, но он ведь не затыкался! — Раиса Сергеевна, до свидания! Папа, до свидания!

Пока никто не опомнился, вытолкал этот гастролирующий цирк из своей квартиры и с грохотом захлопнул за ними дверь.

— Дома сиди! — рявкнул, схватив пальто и впрыгнув в тапки. — Сказал же, с дочерью будь. Что ты до их уровня опускаешься?

— Паш… — Сашка растерянно моргнула и округлила глаза, — А ты куда собрался?

— Я провожу отца. Не беспокойся. Через пару минут вернусь.

* * *

Успел.

Выбежал из подъезда и двинулся к стоящей на углу машине.

Меня заметили раньше, чем я приблизился.

Отец распахнул заднюю дверь автомобиля и вышел на улицу, буравя меня хмурым взглядом, а мне было уже настолько плевать, что ему нравится и кто ему нравится, что я ответил ему таким же — хмурым и предостерегающим.

— Не приезжай больше. — сразу же перешёл к самому важному. — Саша — моя жена. Вика — моя дочь. Так и должно остаться и так и останется. В эти отношения я не позволю тебе влезть!

— Да, красиво заливаешь. — мерзко хохотнул он. — Только вот, считает ли так она? Думаешь, я не понимаю, из-за чего ты за неё так держишься? Почему за всех этих продажных баб держался? Синдром спасителя... Или как его там. Ты же ни на одну нормальную девку не посмотрел! Думаешь, я не видел, что ты устроил в собственной гостиной? Сколько ты уже бабла на них спустил?