— Сашка, а ты чего так обольстительно улыбаешься? Соблазнить меня хочешь? — Мажарский мне подмигнул, проведя перед моим лицом раскрытой ладонью. — Всё? Ушла в себя?

Я на самом деле что-то расчувствовалась. Ушла в какие-то дебри, которые мне по факту тоже не нужны, но эта его улыбка… Она казалась такой искренней и счастливой, что невольно я начинала копаться в себе, пытаясь разгадать такую странную личность, как отец моей дочери.

— Это я-то? — собралась с духом и упрямо заглянула в его глаза. — Ты прям светишься весь! И меня это пугает. — нервный смешок сорвался с моих губ, и я поспешила занять свой рот игристым.

— Мне хорошо. Почему не светиться? — подхватив Вику на руки, Мажор прищурился. — Слушай, а оливье ей можно?

— Так, всё всё, — буркнула себе под нос, — Прошло наваждение.

— А?

— Нет, не можно. Нельзя, то есть.

— Ладно-ладно, как скажешь. Идём подарки распаковывать? — лукаво щурясь, выдал он.

— Уже? — аж моргнула ошарашенно. Только-только куранты пробили.

— Чего ждать? Да и ребёнка займём.

Ну точно, всё — наваждения как не бывало. Опять он меня бесил.

— Вику. — рыкнула и злобно уставилась на Мажора. — Ты, блин, никак не запомнишь, что ли?

— А Вика не ребёнок, что ли? — хохотнул этот ненормальный, двинувшись с моей дочерью к ёлке и подаркам.

Ну теперь-то мне было более-менее понятно, почему он один — его же никто долго не вытерпит!

Да и ладно. Пусть занимаются. Если я не хотела в чём-то участвовать, то лучшее, что я могла сделать, это не мешать. Что я, собственно, и делала.

Подвинула к себе ближе оливье и, вооружившись ложкой, принялась накладывать себе еду, лишь искоса поглядывая на то, как Паша справляется с моей дочерью.

Усадил её, значит, на пол под мой зубной скрежет и принялся показывать ей коробки, предлагая выбрать первую. Смотрела я на это действо жутко недовольным взглядом.

Вон она какая, оказывается, ревность ещё бывает.

— Посади её хотя бы на ковёр! — не сдержалась, вмешавшись в их общение. — Что она у тебя на полу сидит?

— Она же в подгузнике? Он что, не греет?

Всё, салат отменяется — откладывается на неопределённое время.

Пришлось всё-таки составлять им компанию и поддерживать Вику, пока Паша, войдя в азарт, с упорством маньяка драл обёрточную бумагу и довольно забавно комментировал содержимое коробок, бросая дары к маленьким ножкам.

И опять я как-то успокоилась, размякла и расслабилась. Со мной такое было впервые. Ни мама, ни сестра, а, казалось, совершенно посторонний человек имел на меня такое влияние, что я несколько перенимала его беззаботность и лёгкость. Он будто щедро делился со мной всем своим хорошим, что невозможно было не поддаваться его настроению.

— Это… Это какой-то трансформер… Трансформер? Это как сюда попало? — Мажор испуганно приподнял брови и нелепо приоткрыл рот. — Это мама, наверное, у Деда Мороза просила.

Стоп! Что?

— Эй! — прикрикнула я.

— Тьфу ты. — рассмеялся он, повернув коробку к нам. — Это робот. Собака-робот.

Я лишь закатила глаза на очередную ерунду. Вот честное слово, я не жалела для Вики денег. Ни на что! Но так бездумно сгребать кучами всякую детскую ерунду, к которой дочь может и не притронуться, ибо она у меня дама с характером и своими вкусами, я бы никогда не смогла себе позволить. И дело не в моих доходах или жлобстве, дело, наверное, в том, что я так жить не умела.

— Что-то наша мама нахмурилась. — ворчливо протянул мой новоиспечённый муж.

— Нормально всё. Судя по всему, собака-робот мне. — не портить же Новый год своей ущербностью и ущемлённостью? Немного пришлось подыграть. — Всегда мечтала о собаке…

— Я помню. — тихонько отозвался Паша, подвинув коробку ко мне.

— Это как это?

Невольно усомнилась в своей памяти. Не могла же я откровенничать с Пашей и забыть, что посвящала его в такие аспекты своей жизни?

— Ты говорила в нашу, кажется, вторую встречу. Мы возвращались из клуба, а ты из подвала щенков доставала… Я отдал тебе, чумазой всей, в паутине, свою куртку, чтоб ты их укутала. А потом мы поехали в приют. Не помнишь? По дороге оттуда ты и сказала, что была бы возможность, хотя одного себе оставила. Сказала, что всю жизнь о собаке мечтала.

У меня от его слов дыхание перехватило. И память меня на самом деле подводила, потому что пока Паша не начал говорить, я и не вспоминала об этом, а услышав, вспомнила, будто это было вчера. Даже капризный голос сестры вспомнила, которым она своего парня домой зазывала и меня ругала за то, что навязалась и их отвлекаю.

— Как ты это запомнил, боже? — сгорая от стыда, пробормотала я.

— Как тут забудешь? Я же тогда самому себе пообещал, что когда-нибудь подарю тебе собаку. Выходит… Сдержал обещание, получается?