Она повернулась, чтобы возвратиться назад тем же путем, каким пришла сюда, но все вокруг выглядело совершенно неузнаваемым, и она поняла, что заблудилась. И тут с огромным облегчением она увидела в дальнем конце зеркальной галереи незнакомого джентльмена, направлявшегося в ее сторону. Когда он подошел поближе и она увидела, как он одет, стало ясно, что это вельможа высокого ранга. На нем был алый кафтан с черными прорезями; высокие сапоги с отворотами, сделанные из черной оленьей замши и украшенные алыми кантами, могли бы показаться произведением искусства. Щегольская короткая накидка подчеркивала не правдоподобную ширину плеч незнакомца.

Он улыбнулся; на его смуглом лице блеснули белые зубы, и Сабби почувствовала, что у нее ноги подкашиваются и кровь застывает в жилах — до того он был красив. Их разделяло уже столь малое расстояние, что она могла — или ей показалось, что могла, — ощущать тепло его высокого мускулистого тела.

— Сэр, — с трудом обратилась она к нему, с удивлением отметив, как хрипло звучит ее голос, — я безнадежно сбилась с пути и совершенно растерялась.

Он взглянул на нее с насмешливой серьезностью.

— И я тоже, сударыня, — ответил он, прижав руку к сердцу.

Она широко открыла глаза, и в них сверкнули зеленые искры:

— Умоляю вас, милорд, не смейтесь надо мной.

Он взял ее за руку и потянул за собой:

— Сюда, милочка.

— Но… но я же еще не сказала вам, куда мне нужно попасть… — слабо запротестовала она.

Они оказались в уединенном алькове [6] , и, когда он окинул ее взглядом, она поняла, что и его усмешка, и намерения не сулят ей ничего хорошего!

Он же, со своей стороны, обнаружил, что глаза искусительницы подобны двум светло-зеленым заводям, и это открытие доставило ему истинное удовольствие. Он провел бессонные часы, пытаясь сообразить, какого же они цвета. А теперь он воскрешал в памяти великолепные формы, скрытые сейчас ее скромным платьем. Его яркие синие глаза играли с ней в какую-то игру, и она почувствовала: еще мгновение, и в эту игру, помимо глаз, вступят иные силы… Так и случилось.

Он высоко поднял ее, прижал к себе и запечатлел на ее губах дразнящий поцелуй. Она не могла не ощутить, какая аура мощи и неукротимости окружает его. Конечно, физически он был неизмеримо сильнее ее, и о том, чтобы вырваться, не могло быть и речи. Оставалось только возмутиться вслух, и она уже открыла было рот, чтобы запротестовать против столь бесцеремонного обращения, но и это оказалось невозможным: он заглушил ее протесты огненно-жадным поцелуем. Горячие волны неведомого чувства прокатились вдоль всего ее тела. Она быстро отклонила голову, освобождаясь от нежданного натиска; ее рука отлетела назад, и он получил то, чего меньше всего ожидал, — звонкую оплеуху. Пораженный, он поставил ее на пол и, угрожающе прищурившись, процедил:

— В какие это игры вы играете, сударыня?

— Ах вы распутник!.. — Ее грудь ходила ходуном от негодования. — Вы… вы… совратитель девственниц!

Он рассмеялся: высокопарная отповедь его позабавила.

— Девственниц? Это ты про себя, голубушка? Что-то верится с трудом. Ты делаешь вид, что заблудилась, заманиваешь меня в альков, потом подзадориваешь меня такой миленькой затрещиной и отказываешь мне в том, на что сама напросилась!

— Делаю вид? О чертов повеса… воспользовался моей невинностью… — забормотала она.

— Невинностью? — расхохотался он. — Любая особа женского пола утрачивает невинность, если пробудет здесь, во дворце, дольше двадцати четырех часов!

Ее глаза загорелись дерзким огнем.

— Я провела здесь ровно двадцать три часа. Так что вам остается один час, чтобы меня обольстить! — с вызовом выпалила она, и он внезапно почувствовал, что встал на опасный путь. Сейчас ее близость породила в нем тот же пульсирующий жар, что и вчера вечером.

Обычно он умел держать свое тело под строжайшим контролем, и его раздосадовало, что эта рыжая малышка с такой легкостью заставила его утратить власть над собой.

С самым церемонным поклоном он осведомился:

— Могу ли я проводить вас, сударыня?

— Убирайтесь к дьяволу! — фыркнула она и, повернувшись на каблуках, вырвалась прочь из алькова и зашагала по коридору с таким уверенным видом, как будто точно знала, куда идти.

— Ах ты дрянь! — пробормотал он себе под нос. — Веду себя, как положено мужчине, — она брыкается; веду себя, как положено джентльмену, — опять не угодил!

Он провожал ее задумчивым взглядом. Невинное создание или опытная куртизанка?

В обоих случаях следует задать ей в постели хорошую трепку!

Когда Кейт нашла племянницу, та стояла у окна в своей комнате и напряженно вглядывалась куда-то вдаль, явно позабыв обо всем, кроме предмета, приковавшего ее внимание.

— Проснись, спящая красавица! Я уж думала, что тебя похитили разбойники.

— Тетушка Кейт, скорее, кто этот всадник — на вороном жеребце? — указала она пальцем сквозь стекло.

— А-а, так вот в чем дело! Ничего удивительного, что у тебя ум за разум зашел. Это наш Бог Морей! Все женщины тают от одного его взгляда.