Мне писал Арсений, узнавая, как прошел день, и извинялся, что подготовка к спектаклю отнимает все время.

Писал Стас, настойчиво приглашая на прогулку или клуб, но я каждый раз отказывалась. Мне начало казаться, что он проявляет ко мне определенного рода интерес. Да, это было маловероятно, но все же с учетом грядущего свидания с Арсением, даже общаться с соседом в мессенджере, казалось чуть ли не изменой… Особенно учитывая его насмешливый, чуть провокационный тон.

Но за эти несколько дней мне писали не только Стас с Арсением.

Мне написала Аля.

Только одно сообщение: «Спасибо».

Но что оно значило, я не понимала, а звонить и узнавать было просто-напросто страшно. Почему-то я думала, что рядом обязательно окажется Борис и тогда… Не знаю, что должно произойти, но что-то ужасное.

Так что от мыслей, мечущихся между появившимися в моей жизни мужчинами и сестрой, меня спасало только рисование.

Иронично, но рисовала я как раз тех, кто эти мысли и занимал.

В небольшом альбоме уже расположилась сестра, Ярослав Львович, Стас… А вот портрет Арсения я, почему-то откладывала. Неподходящее настроение было.

Да, зато для перерисовывания остальных — будто бы подходящее.

Квартира встретила традиционной успокаивающей тишиной, и чтобы ее немного разбавить, я включила музыку и уже под ее звуки обошла с лейкой все растения. Вот теперь можно было ужинать и собираться.

Быстро разогреть суп, поесть, помыть тарелку.

Разложить вещи из пакетов на диван и достать то самое вечернее платье, которое купил Ярослав Львович, и в котором застал меня в ванной.

Оно было все так же прекрасно. Обрисовывало все изгибы тела, делая из меня не девушку, а женщину. Даже чуть-чуть соблазнительную.

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, я достала косметичку и, подумав, вытащила из пакета утюжок для волос.

Сегодня был повод постараться быть прекрасной.

И дело было ни в Арсении, с которым у меня было свидание, ни в Ярославе Львовиче, ведь он уже видел меня в платье, и точно не в Стасе. Пусть я сомневалась в его интересе ко мне, но поощрять бы не стала.

Все дело было в том, что сегодня я шла в театр. Мой второй раз. Второй шанс доказать хотя бы себе, что я культурный человек.

Но когда время выезжать подошло, и Стас позвонил в дверь, а, увидев, довольно хмыкнул, пройдясь по мне взглядом, я поняла.

Быть культурным человеком — прекрасно, но если тебя считают привлекательной — приятнее вдвойне.

— Отлично выглядишь, соседушка, — улыбнулся Стас, с интересом наблюдая, как я обуваюсь и выключаю во везде свет. — Что ты делаешь после представления?

— Спасибо. У меня свидание с Арсением, — отозвалась я, доставая ключи. — А что?

— Думал тебя похитить, — усмехнулся он. — Знаю один неплохой ресторанчик… Уверена, что хочешь провести этот вечер именно с ним? Он-то, насколько помню, тебе уделить время на этой неделе не смог.

— Уверена, — поджала я губы, возмущенно взглянув на соседа. — Он готовился к сегодняшнему дню, и я тебе об этом уже говорила!

Причем раз десять. Вряд ли он успел забыть.

— Ладно-ладно. Пойдем тогда, посмотрим, насколько он хорошо репетировал, — с насмешкой произнес Стас. — Может, это будет настолько ужасно, что ты передумаешь. Только дай знак, и мы уйдем со спектакля раньше времени.

— Если не хочешь идти, можешь отказаться, пока не поздно, — обиделась я за Арсения.

— Да нет, билет оплачен. И твоего Арсения я заценю.

Я фыркнула, но промолчала.

Сама виновата. Надо было сказать Стасу, что билетов нет…

Театр сиял в свете софитов. Со всех сторон к нему стекались изысканно одетые люди, и приятно было осознавать, что я среди них не выглядела белой вороной.

— Арсений ждет нас возле стенда о пожарной безопасности, — предупредила я Стаса, как только мы вышли из машины.

А услышав в ответ насмешливое хмыканье, тут же засомневалась, а нужно ли их знакомить?

— Стас, может, ты пока в гардероб вещи сдашь? — попросила я без особой надежды на согласие.

— И пропустить встречу века? Нет, соседушка, мне интересно, кто покорил твое трепетное сердечко.

Он сам положил мою руку на сгиб своего локтя и уверенно повел ко входу.

— Не говори ему ничего, — взволнованно попросила я, запоздала начав думать, что зря я вообще договорилась о билетах.

— Даже поздороваться нельзя? У Арсения настолько тонкая душевная организация, что он после этого играть не сможет?