– Скорее всего, – сказал О’Шейн, – они ждут прилива, боятся выскочить на камни. Хотя им должно быть известно это место. Во всяком случае, будем ждать полудня.

– Сэр, – обратился к нему матрос из орудийной прислуги по имени Пол Дексон, – мы не пристрелялись. Не получилось бы так, что зря порох пожжем, а толку не будет.

– Ты, Пол, вечно скулишь, а когда дело подходит, то все получается как надо. И закрой пасть, пока я ее сам тебе не прикрыл!

О’Шейн нервно потер руки. Матросы между собой звали его Миля за длинный рост и худое тело, однако, несмотря на худобу, силы в нем было много.

Петька приник к уху Гардана и зашептал:

– Гарданка, боязно что-то. А вдруг убьют, а?

– Все в руках Аллаха милостивого и милосердного, Петька. Авось пронесет. С непривычки завсегда дрожишь сверх меры. Во всяком случае, сильно не высовывайся. Да там и видно будет.

– А как начнут палить по нас из пушек?

– Слыхал, говорят, что пушек больших у них быть не может.

– Да откуда им знать-то, матросам нашим?

– Видно, кто-то уже был с ними знаком или встречался. Раз говорят, то, стало быть, знают.

– Плохо, что мне велено подносить ядра, а тебе палить из мушкета. Рядом бы быть.

– С Милей не поспоришь. Да ты не бойся, Петя, все будет хорошо. Помолимся еще не раз.

Тем временем приблизился полдень, и, как и ожидал О’Шейн, пираты неторопливо подняли паруса, и все четыре судна в кильватерном строю двинулись к проходу в бухту.

С позиции, где установили батарею, было хорошо видно все маневры флотилии. Англичане засели на высоте футов в сто пятьдесят над морем, и корабли противника выглядели как на ладони. Три средних двухмачтовика и еще один одномачтовый небольшой кораблик, который замыкал строй. Двигались они осторожно, на носу переднего судна виднелся матрос с лотом, лежащий на бушприте. Его голоса не было слышно, но видно было, как тот сообщал своим результаты промеров.

– Нет, не такие уж они и опытные в этих местах, – пробурчал Тим Смит, всматриваясь в противника. – Видишь, как осторожно ползут. Побаиваются камней и рифов.

– Поглядим… – неопределенно ответил кто-то.

– Приготовиться! – рявкнул Миля. – Целить в головной по ватерлинии!

Все пушкари, пригибаясь, чтобы их не заметили с кораблей прежде времени, засуетились вокруг пушек, поправляя прицел. Крохотный костерок запылал бездымным пламенем, зачадили фитили. Стрелки засели в скалах, но их выстрелы вряд ли достигнут цели.

До кораблей было уже меньше двух кабельтовых, и они продолжали неторопливо приближаться. По расчетам пушкарей они должны еще приблизиться ярдов на сто с небольшим.

Однако колонна вдруг резко повернула ближе к батарее. Видимо, штурманы решили, что там фарватер более удобный. Уже можно было различить выкрики команд. На палубах суетились матросы, обнаженные до пояса.

– Сэр! – негромко позвал наблюдатель с верхнего уступа скалы. – На переднем судне четыре пушки. Наверное, трехфунтовые, поменьше наших. Но они не готовы к стрельбе.

– Вот и хорошо! – отозвался Миля. – Стало быть, укрыты мы отменно.

Прошло еще полчаса, и неприятельский строй вышел в горловину бухты. Передний корабль попал под прицел пушек батареи. О’Шейн скомандовал:

– По ватерлинии флагмана, залпом, пли!

Вспыхнул порох у задников пушек, и тотчас грохнули два выстрела. Дым горизонтальным пучком рванулся вперед, а едва заметный след ядер прочертил прозрачный воздух бухты. Все взгляды впились во флагманский корабль неприятеля.

– Мазила! – заорал Миля, видя, что одно ядро всплеснуло воду в двадцати ярдах от форштевня, а второе зарылось прямо под бортом. Кое-кто громко выругался.

– Сэр, попадание ниже ватерлинии! Я верно говорю! – ответил поспешно Патрик Крэг, торопя помощников с зарядкой.

На кораблях поднялся крик, палубы запестрели телами матросов. Раздались слабые хлопки мушкетных выстрелов. Видно было, как пули рикошетили от камней у самой кромки воды.

– По головному залпом из мушкетов, огонь! – рявкнул во весь голос Миля. Он впился глазами в корабль, с вожделением мечтая о том, чтобы Патрик оказался прав.

Прогремел жидковатый залп, и все увидели, что на палубе упало всего два человека. О’Шейн взъярился, его голос рокотал среди скал. Матросы торопливо перезаряжали мушкеты. Пушкари тоже спешили, а тем временем флагман медленно проходил линию огня.

Пол Джексон тщательно поворачивал ствол орудия, прищуривал глаз и похлопывал ладошкой по заднику пушки, что-то приговаривая побледневшими губами. Петька вытаращенными глазами глядел на него и молил Бога послать этому человеку удачу.

– Пали! – крикнул Пол и отскочил от пушки.

Матрос поднес фитиль к запальнику, пушка рявкнула, вздрогнув корпусом, дым медленно отнесло в глубь бухты. Петька вместе с остальными напряженно проследил полет ядра. Оно врезалось в борт судна, щепки брызнули в разные стороны. Вздох вырвался из десятка глоток.