Вот зараза какой. А с виду казался приличным, и детишки у него премилые, и супруга красавица, сколько раз их семьей из окна любовалась, когда они дружно своих трех пуделей выгуливали. Недаром говорят - в тихом омуте черти водятся. Если Орлов ему морду начистит, не вступлюсь. Пусть станет уроком, как для «поддержки» по одиноким соседкам шастать.

– А твоя жена против не будет?
– съехидничала я, но как его там имя, ни капли не смутился, а наоборот оживился.

– Не-е-ет! Она давно спит, - радостно сообщил он и тут же, изображая скорбь, тяжело вздохнул.
– А тебе грустно наверно? Как я тебя понимаю. Столько лет вместе прожили, и на тебе - развод.

Со спины потеплело, Орлов приобнял за талию и прижался.

– Лена, это кто?
– не удостоив визитёра даже вопросом, он адресовал его мне.

– Сосед, - пропищала я.

– Слышь, сосед а разве похоже, что Лена скучает?
– пробасил Вадим и положил мне на плечо голову.

– А-а-а... я-я... так... это....
– запинаясь, пытался сформулировать фразу опешивший гость, но так ничего членораздельного и не выдал.

– Сосед, лицо сделай попроще, а то его выражение мне навевает мысль, что ты на девушку мою виды имеешь, и тебя следует как минимум с лестницы спустить или ноги сломать, чтобы дома сидел.

– Я.
– испугано сглотнув, всполошился несостоявшийся кавалер.
– Нет-нет, я так, по-дружески пришёл. Ну раз всё в порядке, я пожалуй, пойду, на работу рано вставать и воду рыбкам в аквариуме не поменял, а Светлана просила. До свидания.

– Стоять, - скомандовал Орлов, и мужчина замер, а Вадим вытянулся к нему и выхватил коробку конфет.
– Угощусь, а то у Ленки сладкого в доме не водится.

– А вино хотите?
– предложил бутылку сосед. У меня такое ощущение, что ради того, чтобы ему позволили уйти, он бы и труселя свои отдал.

– Охренетъ!
– захлопнув дверь, рявкнул Орлов.
– Только от тряпочки избавился, как тут же новый кобель нарисовался. Да-а-а, - почесав затылок, пропел мужчина и с серьёзным видом заявил: - Я с тебя теперь глаз не спущу.

– Да ты и так мне прохода не даёшь!
– взвинтилась я.

– Надо бы, - сам с собой заговорил Орлов, запустил в карман пальто руку, вынул телефон и скрылся на кухне.

Пыталась подслушать, но Вадим говорил в полтона, и я ничего не разобрала, зато меня застукали на месте преступления. Когда мужчина неожиданно распахнул дверь я, скрючившись в три погибели, стояла у проема.

– Шпионишь?
– хохотнул Орлов.

– Да, но только по тому, что мне кажется, вернее, я почти уверена, ты за мной «хвост» решил пустить, - изложила я свои домыслы, а Вадим плечами пожал.

– Возможно.

– Что значит, возможно! Не смей влезать в мою жизнь, мне и так от тебя продыху нет.

Мужчина не ответил он отправился в гостиную и уставился на диван.

– Тащи подушку, одеяло, бельё, желательно новое, я на то, на чем тряпочка спал, ложиться брезгую.

– Эстет, - бросила я и из спальни принесла всё необходимое, включая и бельё в упаковке.
– Извините, но новое постельное не успела выстирать и погладить, если что, где стиралка, гладилка и утюг могу показать.

– И так сойдёт, - протянул мужчина и довольно умело начал вдевать одеяло в пододеяльник.

– Вадим, давай спокойно всё обсудим. Я тебя очень прошу, не устаивай за мной слежку, ты столько проблем на меня навалил, что мне сейчас точно не до мужиков, а?

– Тебе, возможно, и нет, а им, как я погляжу, очень даже до тебя.

Ненавижу соседа, жаль он не под моей квартирой живёт, устроила бы ему потоп.

– Вади м им.
– жалостливо пропела я.

– Ты хочешь, чтобы я соврал?!

Пока Орлов готовил спальное место, я его изводила - угрожала, умоляла, ругалась и всё без толку, он молча терпел и лишь изредка отрицательно мотал головой. Не прекратила я и когда он снял брюки, но мужчина нашёл способ от меня избавиться.

– Люблю спать нагишом, - обронил Вадим, дернул боксеры вниз, мелькнул аппетитный голый зад и меня как ветром сдуло.

– Лялька, спокойной ночи, - донёсся голос из соседней комнаты, и я подумала: «Да, главное - дожить до утра без происшествий» и оглядела спальню в поисках чего-нибудь тяжёлого, но в тоже время, чтобы мне это было под силу передвинуть.

Пахнет плесенью, а воздух влажный и тяжёлый. Босые ноги неприятно холодит каменный пол. Впереди длинный тёмный коридор, в конце которого тускло пробивается свет из огромного окна. Не хочу к нему идти и страшусь, но ноги не слушаются, и шаг за шагом я приближаюсь. Чем меньше расстояние между мной и окном, тем сильней пробивает леденящий ужас. Всеми фибрами души предчувствую опасность. Между голых стен мечется эхо топота, агрессивного, быстрого, и он ускоряется. Чей-то рык за спиной, мощный удар в лопатки, и я лечу в злополучное окно, вываливаюсь из него. Внизу ждет бездна и боль. Извиваюсь, машу руками, ногами, ору во всё горло, сейчас наступит жестокий конец.