На полусогнутых доковыляла до второго этажа, толкнула дверь в бывшую спальню. Отточенным за много лет движением не глядя включила свет, разделась, вещи кидала прямо на пол, шагнула в душевую кабину и открутила кран.

– Да чтоб тебя!

Вода не шла, и я со злости и психу, что есть сил, ударила по смесителю. Кран сорвало, и на меня с напором обрушился ледяной водопад но я и с места не сдвинулась. Холодные струи, обдавая сначала голову, стекают на кожу и нестерпимо жгут, зубы стучат, тело трясётся, зато мыслей нет никаких, и мне хорошо.

– Ленка, твою мать, открой!
– дверь заходила ходуном. Не спеша посмотрела на неё и опять отвернулась.
– Там со стояком какие-то непонятки. У тебя есть горячая вода? В соседней комнате её нет.

– Есть!

– Да не черта у тебя нет!
– рявкнул Орлов, навалился на дверь, и хлипкий замок не выдержал. Успела только руки на груди скрестить и встать в пол-оборота, как мужчина резко распахнул створку, накинул на меня полотенце и выволок из душа.
– Где были твои мозги?!
– промокнув сухим полотенцем мне волосы, взорвался Вадим и крепко сжал мной череп.
– А-а?

– Не ругай, а то забодаю, у меня и рога есть, Андрей подарил, - приложила к голове указательные пальцы, наклонилась и как коза ткнула мужчину в живот.

– Не всё так плохо, раз ты, хоть и по-чёрному, но шутишь, - ласково усмехнулся мужчина и, закончив сушить одну прядь волос, взялся за следующую.

– Я не шучу, а угрожаю, - съязвив, уточнила я, и потуже затянула полотенце. Стресс поутих, пелена обиды спала, и вернулся стыд. Поёжилась. Неудобно перед Орловым получилось, голой видел, да и добровольно подвергать себя морозной пытке, здоровым поступком не назовёшь. Оглядела себя, полотенце еле попу прикрывает. Потянула его вниз, но оно поползло с груди, и я оставила всё, как есть.
– Мне не пять лет, давай я сама. Если тебе не трудно, лучше фен мне принеси, он в красной сумке с двумя белыми полосками на самом дне лежит, - подалась немного назад и аккуратно убрала от себя мужские руки.

Вадим замялся, видно боится меня одну оставлять. Всё, тушите свет, докатилась! Ещё одна такая выходка, и мне грозит смирительная рубашка, больничная кашка и решётка на окне.

– Со мной всё в порядке, правда, - успокоила я Орлова, и он, хоть и нехотя, но отправился вниз.

Разбросанная на полу в ванной одежда безнадежно намокла, не наденешь. Но зато, открыв шкаф, обнаружила в нём старые, но когда-то горячо любимые вещи. Нашлось всё: начиная с розовых труселей в ярко синий горох и заканчивая удобными джинсами с безразмерным на одно плечо спадающим свитером.

Вадим вернулся как пуля; наверняка туда и обратно бежал. Смотрю я на него и диву даюсь, не единого изъяна в нём нет, ну если, конечно, не считать его желание сровнять моё наследство с землёй. Что мне стоит подойти к нему, обнять (думаю, не откажется), притянуть, поцеловать, окунуться в чувственность прикосновений, насладиться мужчиной, который действительно хочет женщину, а не делает вид. И забыть этот ужасный день с его сумасшедшими событиями хотя бы на час. Соблазнительная перспектива, но только в теории. Час пролетит, а после настанет расплата. Не стоит глушить боль, создавая новую, а она непременно придёт. Как только Орлов получит завод он испарится, и если не получит, конец будет тем же. А у меня останется разочарование и полное неуважение к себе. Знала, что используют, и осознано подыгрывала.

– Лялька, ты на меня так смотришь, как будто я сам дьявол, - заметив, что пялюсь, вырвал меня из рассуждений Орлов и прищурился.
– Интересно, над чем ты задумалась?

«Над тем, как бы ты меня любил, если бы я сейчас к тебе в кровать залезла», - мысленно ответила я и на всякий случай отвернула от мужчины лицо, вдруг покраснела.

– Что-то я проголодалась, - выдала первое, что пришло на ум, лишь бы допроса избежать.

– Сухомятки полно, а вот с полноценным ужином туго. Могу приготовить, если поможешь.

– А чем плохи бутерброды? Я видела, у тебя из пакета торчали палка колбасы, батон и, если не ошибаюсь, головка сыра, - перспектива что-то чистить или резать своими корявыми ручонками не прельщала.

Вадим скривился, и всякая надежда избежать участи помогайки на кухне отпала.

– Нет, хочу что-нибудь горячее и желательно жидкое, и от жареного куска мяса не откажусь. А бутербродами мы утром желудки успеем испортить,

– Орлов кивнул на дверь.
– Пошли, лентяйка. Дам тебе пару дельных советов. Не рассчитывай, что всю жизнь сам у плиты простою. Учись готовить. Я домашнее люблю, - похлопав себя по животу, высказался Вадим.

На деле оказалось не всё так худо, как я предполагала. Помощи от меня особой не требовалось, вернее, вообще не требовалось, кроме как продукты помыть и в кастрюлю воды налить.

После, я, болтая ногами, сидела на столе и грызла яблоко, а Орлов на полном серьезе комментировал каждое свое действие, и если я не кивала в ответ, повторял сказанное. Наивный. Это он меня мало знает, мне хоть шеф повара из французского ресторана на год выписывай, чтобы он меня премудростям кулинарии обучал, всё равно, кроме глазуньи, ничего не изображу. Не дано мне и точка.