Кристина решила закрыть «Книгу перемен», оставить её потаенный смысл дома. И кстати, у неё имелся дубликат этой книги, полноценный, без удалённых страниц.

– Что может случиться? – подумала она, и пожав плечами вытянулась на носочках и засунула книгу на не самую верхнюю полку, положив её так, чтобы она не вызывала никакого интереса ни у кого. Да и никто, кроме самой Кристины и её родителей не знал про данный секрет.

Кристина двинулась дальше.

Она подошла к шкафу, открыла дверцу, взяла с верхней полки длинный шарф из сиренево-алой ткани и стала навязывать на шее. Получилось довольно мило. Затем она сняла с вешалки кожаную куртку, не слишком короткую, но и не длинную, средних размеров. Подол её как раз подчеркивал стройность талии.

Кристина терпеть не могла фасон курток, которые настолько были завышены, что при ходьбе виднелся пупок. Она считала это нездоровым смыслом. Да, может быть сексуально, но в такую погоду это верный способ отморозить почки. Куртка имела одну молнию чёрного цвета, что создавало ощущение цельности куртки, её неразделимости на части. По бокам имелись косые карманчики, куда обычно Кристина клала лишь мобильный телефон и изредка элегантно держала в них свои руки.

Её подруги часто говорили ей, – Кристина, купи другую куртку, а то ходишь уже в ней полтора года!

При этих словах Кристина мило улыбалась и отшучивалась, думая про себя, – ну да, как же. Знали бы вы что я купила её почти за две тысячи евро, то думаю, вы бы попросили её дать поносить.

Но Кристина никогда не озвучивала цену своих вещей и не хвасталась тем, что приобретала их в модных европейских магазинах. Подружки же её постоянно модничали и хвастались обновками перед друг другом, что мол это мировые бренды, настоящие, не подделка. Всё одно – Китай.

Застегнув быстро молнию, поправив курточку, чтобы удобней сидела, хотя она была сшита именно на нее, по заказу, Кристина повернулась к двери, вспомнила, что оставила на кухне телефон, сходила за ним, выключила свет на кухне, оставив лишь гореть торшер возле книжного шкафа и стала натягивать сапожки. Одев их, она выпрямилась, расправив плечи и почувствовав тихий хруст, сказала, – надо бы заняться йогой.

Подойдя к двери, она взяла сумку, закинула ремень на плечо, открыла дверь, вышла на лестничную площадку, довольно просторную, где вполне мог бы уместиться Hammer H2, оглянулась вокруг и захлопнула дверь, надавив на автоматический защелкивающийся замок. И этого вполне было достаточно. Охрана дома позволяла держать двери не запертыми даже ночью и спокойно при этом спать. Кристина подошла к лифту, нажала на кнопку вызова и стала ждать, когда подойдет её карета. Она жила на тринадцатом этаже. Ничего мистичного, она любила эту цифру и считала её счастливым числом, даже из–за того, что в её родной Италии, где она родилась, это число считали тоже счастливым, ровно как у Англичан любимым числом была семерка. Двери лифта открылись, Кристина зашла в кабину и нажала кнопку первого этажа, отметив про себя надежность лифтов этой марки.

Быстро домчавшись вниз, она вышла в холл, прошла вперед, спустившись по лестнице. Идя к выходу, юная брюнетка повернулась налево и сказала сидящему за столом охраннику внушительных размеров, – я скоро вернусь!

Но она и понятия не имела о том, как это «скоро» будет, и что будет происходить при этом. Легкой походкой она вышла на улицу, предварительно оттолкнув массивную стеклянную дверь, и направилась в сторону аптеки, где её поджидала новая жизнь.

Российская Империя.

1918 год, начало сентября.

– Дорогой мой друг, ты понимаешь, что это серьёзно?! – ровным и спокойным тоном говорил российский военачальник Генерального штаба, подполковник Владимир Оскарович Каппель, – это довольно дерзкое преступление против воли народа нашего, и этого государства. Как мы сможем объяснить пропажу ста тонн государственного золота, которое по праву принадлежит России, её народу! Как?

– Несомненно, мой уважаемый друг, риск велик, он есть, но то, что мы сделаем, будет во благо для России Империи, будущей России, после всех этих истязаний её души, душ народа и территориального ослабления и экономической мощи… – не менее спокойно, тихо отвечал Верховный Правитель России, Александр Васильевич Колчак, – по крайней мере оно точно не попадёт в стан европейских завоевателей…

– Я прекрасно понимаю твой замысел, но как мы обеспечим сохранность на многие года такого количества золота? – с интересом заговорил Каппель, – где его придется хранить? И кто будет приемником нашего дерзкого замысла? Кому можно доверить такое?

– Я много думал над этим мой любезнейший друг. Много дней и ночей, ещё до того, как ты захватил хранившееся золото в Казани, я уже обдумывал этот ход… – слегка прищурив глаза, излагал свои мысли Александр Васильевич Колчак, – у меня есть несколько товарищей на примете, мы тайно с ними встречаемся, обсуждаем дела военные и куда направляют нас события.

– Мой Генерал, ты им доверяешь? Один из них вообще на стороне большевиков! – удивленно спросил Владимир Оскарович, – не может ли выбор этого человека послужить абсолютным крахом нашей стратегии?

– Замечу, что я так не думаю, – ответил Колчак, – они надёжны, у них мощный внутренний задел, они сильны, как духом, так и делом.

– Вдруг их постигнет желание единолично разделить все те запасы, которые мы так долго собирали для будущей России? – с укором произнес Капель, – вдруг их дух будет сломлен человеческой алчностью и зависимостью к таким богатствам? Ведь порой и меня одолевает желание владеть этим, и жить сейчас, бежать на территории Антанты и там провести остаток дней в роскоши и изобилии, обеспечив своих потомков на века…