— У Шогу тоже было превосходство, еще большее, — вставил слово Гром.

Я колебался, взвешивал аргументы. Все же резон быстрее ударить по Москве, пока многочисленная армия покинула ее, был велик. И Нитуп, изгнанный из Москвы, или, тем более, если Бог даст, плененный, будет практически не опасен. Так что, возможно, логичнее пойти на Москву и сразу вырвать ядовитую занозу режима из тела революции.

Впрочем, Нитуп теперь не устраивал даже многих ушастых из числа тех, кто привел его к власти.

— Лавр — это серьезно, — сказал, наконец, я. — Он наверняка постарается учесть ошибки предшественника. И воевать с ним придется, скорее всего, на равнине, за пределами крепости. Я тоже склоняюсь к мнению, что не стоит оставлять врага в тылу и лучше его уничтожить, но давайте рассмотрим другой вариант: не будем все же не тратить на Лавра времени, обойдем его, сходу возьмем Москву и пленим Нитупа.

— С осадой Москву могут быть проблемы, надежнее все же сейчас ликвидировать Лавра, тогда нам будет обеспечена большая поддержка населения, — сказал Мирон. — Победа в битве и подход к нам подкреплений, воодушевленных этой победой, даст неоспоримое преимущество в битве за Москву.

— Однако ты сам только что говорил о том, что у нас часть сил — это пешее ополчение, вооруженное лишь дубинами и рогатинами, — сказал я Мирону. — В этом плане у Лавра все козыри на руках?

Присутствующий на совете мой брат и помощник Александр Непомнящий, видя мои колебания, сказал:

— Но у нас боевой дух на высоте. Ударим сначала по Лавру, здесь легче его разбить, а Москва нас подождет! После очередной победы обложим столицу как молодого медвежонка. Никуда она не денется!

Послышались сдержанные звуки одобрения. Мирон посмотрел на меня и сказал:

— Согласен с Александром! Рискованно оставлять Лавра в тылу. Он способен натворить много бед, установить во взятых нами городах свою власть. Собственного говоря, мне этот полководец внушает куда большие опасения, чем сам Нитуп.

Слово взял Хорошук:

— По нашим сведениям, Лавр выдвинулся в сторону Старой Руссы. Его войско может создать серьезнуюугрозу при движении освободительной армии на столицу. Лавра нужно встретить и уничтожить, а после этого у нас не будет проблем с взятием Москвы.

Я согласился:

— В любом случае, Лавра нужно разбить. Он заноза, заражающая организм революции.

Хорошук высказал предложение:

— Нужно заманить армию Лавра в ловушку.

— И как? — спросил Мирон. — На стены крепости теперь он вряд ли полезет.

Хорошук ответил:

— Может, и полезет, если подумает, что мы слабы. Распустим слух, что рабы разбегаются. Тогда Лавр, которому охота быть единоличным победителем, нападет на крепость.

Я подвел итог:

— Слухи слухами, но прежде его нужно обложить в поле, придумаем что-нибудь оригинальное, как и в случае с Шогу. Вступать сразу в открытое сражение я не планирую. Подготовим неприятелю ловушки, обложим по всем правилам нанесения максимального урона. Будет большая облава на солдат Лавра. Выберем сами место для первого сражения. А кто выбирает местность, уже имеет солидное преимущество. После первого боя можно будет отойти в крепость. В случае с Шогу у нас все сработало идеально, попробуем нечто подобное сотворить и с Лавром.

Рано утром я осмотрел местность возле Старой Руссы. Нашел место, которое идеально подходило для оборонительного боя. Узкое болото между двух холмов. По одному из них шла единственная дорога из Руссы на юг. По ней должно было идти войско Лавра к древнему городу. Наличие болот мешало избрать другой путь.

Сразу же отдал приказ строить ловушку и выставил караульных, которые отслеживали все движение по дороге и никого не пропускали назад, что бы не предупредили Лавра о «сюрпризе» на его пути.

Вторую ловушку решил устроить в болоте, заманив в него неприятеля.

— Не беда, мы соорудим гать! — сказал я Хорошуку, который еще с несколькими бойцами сопровождал меня теперь постоянно. — Распорядись, чтобы дорогу повернули в болото.

Мужики принялись активно сооружать просеку. Они яростно рубили лес, для многих такое дело рутинное. Но потрудиться пришлось изрядно.

Я же энергично помахал лопатой, помогая делать ров на холмике для волчьей ямы. Своим трудом старался снискать еще большее уважение простых людей, пополнивших мою армию, и стать ближе к ним.

Для сооружения второй ловушки сделали необходимое количество «мокроступов». В одних из них я лично пробежал по трясине, определяя, где и как можно положить бревна, чтобы построить нужный переход. В самой трясине росло много красных и желтых цветов, что придавало ей зловещий оттенок.

За болотом я распорядился оставить в засаде людей, а в начале большой волчьей ямы — соорудить мостик.

Природа вокруг была чудесная, без обилия вредоносных насекомых, с большим количеством бабочек, стрекоз, которые летали даже вдоль болота.