— Я скорее объединюсь с этими деградирующими Великими Домами, оплакивающими потерянные богатства своего спайса!

Антеак сохранила полную неподвижность, но Луйсеал направила палец на Лито.

— Мы предлагаем сотрудничество!

— А я, что, настаиваю на конфликте?

Антеак встрепенулась, затем сказала:

— Сказано нам, что первопричина конфликта не вырождается, единожды зародившись в одной клетке.

— Кое-что остается непримиримым, — согласился Лито.

— Тогда, как же наш Орден сохраняет свое сообщество? — требовательно вопросила Луйсеал.

Голос Лито стал суровым: «Как вы хорошо знаете, секрет сообщества лежит в подавлении непримиримого».

— Наше сотрудничество могло бы представлять небывалую ценность, — сказала Антеак.

— Для вас, но не для меня.

Антеак притворно вздохнула.

— Тогда, Владыка, не расскажешь ли Ты нам о физических переменах в Тебе? Кто-то еще, кроме Тебя, должен знать об этом для занесения в Хроники, — сказала Луйсеал.

— На случай, если со мной случится что-нибудь ужасное? — спросил Лито.

— Владыка! — запротестовала Антеак. — Мы не…

— Вы режете меня словами, в то время, как вы предпочли бы более острые инструменты, — сказал Лито. — Лицемерие меня оскорбляет.

— Мы протестуем, Владыка, — сказала Антеак.

— Разумеется, вы занимаетесь именно тем, что я сказан. Я вас слышу.

Луйсеал подкралась на несколько миллиметров ближе к выступу под острым и пристальным взглядом Монео, который вслед за тем поглядел на Лито. Выражение лица Монео требовало действий, но Лито его проигнорировал, любопытствуя теперь о намерениях Луйсеал. Ощущение угрозы сосредоточилось в рыжеволосой.

«Что она из себя представляет? — подивился Лито. — Может ли она в конце концов быть Лицевым Танцором?»

Нет, ни одного из разоблачительных признаков в ней не было. Нет. Луйсеал была искусно натренирована сохранять расслабленность и спокойствие, лицо ее не дрогнуло даже слегка, испытывая наблюдательность Бога-Императора.

— Не расскажешь ли Ты нам о физических переменах в Тебе, Владыка? — повторила Антеак.

«Отвлечение!» — подумал Лито.

— Мой мозг растет соразмерно, — сказал он. — Большая часть моего человеческого черепа растворилась. Нет жестких ограничений роста моего спинного мозга и подчиненной ему нервной системы.

Монео метнул на Лито потрясенный взгляд. Почему Бог-Император выдает такую жизненно важную информацию? Эти двое злоупотребят ею ради собственной выгоды.

Но обе женщины были явно зачарованы этим откровением — и заколебались в осуществлении своего плана, какой бы он у них ни был.

— Есть ли центр у твоего мозга? — спросила Луйсеал.

— Я и есть центр, — ответил Лито.

— Где он, именно? — спросила Антеак, сделав неопределенный указующий жест в сторону Лито. Луйсеал скользнула на несколько миллиметров ближе к выступу.

— Какую ценность для вас представляет открываемое мною сейчас? — спросил Лито.

Обе женщины не проявили никаких эмоций, что уже было достаточно разоблачительно. По губам Лито скользнула улыбка.

— Вы стали пленниками базара, — сказал он. — Даже Бене Джессерит заражен менталитетом Сак.

— Мы не заслуживаем такого обвинения, — сказала Антеак.

— Нет, заслуживаете. Менталитета Сак доминируют в моей Империи. Требования наших времен лишь подчеркивают и расширяют сферу рыночного. Мы все стали торговцами.

— Даже Ты, Владыка? — спросила Луйсеал.

— Вы искушаете мою ярость, — сказал он. — Ты ведь в этом разбираешься, верно?

— Владыка? — голос Луйсеал был спокоен, но она контролировала его с большим трудом.

— Не следует доверять специалистам, — сказал Лито. — Специалисты — это мастера исключений, знатоки узкого.

— Мы надеемся стать архитекторами лучшего будущего, — сказала Антеак.

— Лучшего, чем что?

Луйсеал незаметно пододвинулась еще на крохотный шажок ближе к Лито.

— Мы надеемся основать свои стандарты на Твоем суждении, Владыка, — ответила Антеак.

— Но вы стремитесь стать архитекторами. Воздвигнете ли вы еще более высокие стены? Никогда не забывайте, Сестры, что я вас знаю. Вы — умельцы накладывать шоры.

— Жизнь продолжается, Владыка, — сказала Антеак.

— Разумеется! Точно также, как и мироздание.

Луйсеал приблизилась еще на чуть-чуть, не обращая внимания на неотрывный взгляд Монео.

И тогда Лито это учуял и едва не рассмеялся вслух.