— Серый, Серега! — Затряс он меня за плечо. — Что с тобой?

Следом подскочил куратор.

— Эй, уймите своего припадочного! Он нам так всех клиентов распугает!

Прихвостень Льва Петровича схватил меня за руку.

— Эй! — Снова прокричал он. — Ты слышишь? Ты это, давай, прекращай свой цирк!

Едва его пальцы коснулись моей кожи, мне стало легче дышать. Не открывая глаз, я увидел его словно под рентгеном. Всего, целиком. И в левом легком у него клубилась тьма. Густая, страшная. Пахло от нее смертью.

Я вырвал руку, отер ее о простыню. Без сил откинулся на подушку.

Куратор не унимался. Голос его поднялся почти до визга.

— Что здесь, черт побери, происходит? Объясните мне кто-нибудь!

— Он снова что-то видел, — спокойно сказала Вика. — Сейчас переведет дыхание и все сам расскажет.

— Я подожду!

В словах мужчины мне почудилась угроза. Только он мне больше был не страшен. Пропало даже желание марать руки об эту самодовольную харю. Я открыл глаза, постарался говорить громко, но все равно выдавил из себя лишь хрип:

— Срочно поезжай в город, в поликлинику и сделай рентген легких. Срочно! Пока не поздно. Иначе, долго не проживешь.

Вероятно, я был убедителен. Мужчина побледнел. Схватился за грудь, причем, совсем с другой стороны. Выкрикнул:

— Да что б вы лопнули со своим пророком! Привалила же на мою голову чертова работенка… Как знал…

И стремглав бросился за дверь. Вскоре стало слышно, как за забором завелся автомобиль, взревел мотор. Лис нахмурил брови.

— Серый, — спросил он осторожно, — надеюсь, это не шутка?

— Нет, — ответил я и добавил, — я тоже на это надеюсь.

* * *

Костюм я натянул. Парик же отказался надевать наотрез. Ну его, все равно не перед кем красоваться. Лис пригрозил раздобыть мне черной краски. И выкрасить в радикальный цвет, как незабвенного Кису Воробьянинова. Эта идея неожиданно понравилась Вике. Она сказала:

— Вези краску! А я покрашу его сама.

Моим мнением, ясное дело, поинтересоваться забыли.

Следующий визитер появился часам к десяти. И мне он был незнаком. Он тоже подкатил на авто. Впрочем, в отличие от куратора, ломиться внутрь не стал — вежливо постучал в калитку.

Влад подорвался и с энтузиазмом кинулся открывать. Там задержался на пороге, о чем-то перекинулся парой фраз, получил конверт, сунул туда нос и в немалом изумлении оглянулся на дом, на окна. Нашел меня взглядом, сделал квадратные глаза, задвигал бровями.

Вика тихонько прыснула, так комично это все выглядело в исполнении Воланчика.

— Надо идти, — сказал Лис, бережно подталкивая меня к дверям.

Наши с ним выводы совпали. Я покривился, представив, как придется ползти вниз по ступеням, но деваться было некуда. Деньги сами себя не заработают.

Визитером оказался мужчина лет сорока. Холеный, в костюме. Мое появление его изрядно напугало.

— Вот! — Влад не дал мне поздороваться, сразу сунул в руки конверт. — Это тебе.

Я машинально сжал пальцы, потом открыл внезапный дар и обалдел не меньше друга. Внутри лежала банковская пачка купюр по сто долларов.

— Мне? — Я едва совладал с голосом. — Я должен кого-то убить?

Визитер шарахнулся и едва не перекрестился.

— А вы можете? — Спросил он испуганным шепотом.

По виду его стало понятно, что спрашивает он всерьез, без дураков.

— Не пробовал, — честно ответил я, чем напугал его еще больше.

От волнения гость дал петуха:

— Нет! — Прокашлялся он, взял себя в руки. — Нет-нет, убивать никого не нужно. Я приехал к вам от мужа Анжелы Аркадьевны.

Во мне проснулся артист. Я поднял бровь и наклонил голову на бок. Посетитель поспешил пояснить:

— Она была у вас недавно. Вы ей еще к мужу лететь запретили

Я милостиво кивнул.

— Помню такую. Послушалась, значит.

— Послушалась, — он облегченно вздохнул, потом замялся, — только вот ведь, э-э-э-э… как неловко вышло. Анжела Аркадьевна женщина эмоциональная, открытая. Она вам, — он поднял глаза, глянул на меня в упор, усмехнулся, особо выделил следующее слово: — НЕЧАЯННО, наговорила лишнего. Теперь не знает, как загладить вину.

Влад выразительно хмыкнул. Я принял вид смиренный, благостный. Согласился с визитером: