— Мы тут кое-что на закуску принесли…

Кое-что меня поразило. В девяностые я совсем не помнил ни хамон, ни камамбер. Дальше дары посыпались, как из рога изобилия: черная икра, консервированные креветки, финский сервелат, банка ветчины в желе и прочее, и прочее, и прочее. На десерт вручили Вике коробку вишни в шоколаде с ликером.

Я стоял молча, сложив на груди руки. Мне было интересно, что произойдет дальше.

Гости сочли, что даров достаточно, усадили единственную даму к окошку, разобрали стулья и расселись. Лису пришлось идти еще за одним табуретом. Заодно он принес нож.

Куратор не чинясь открыл коньяк, разлил в тару. Лис убрал с глаз долой ликер и подсунул Вике ветчину, хлеб. Она сама принесла себе чай.

— Вздрогнем? — Мне навстречу протянули рюмку. — За знакомство.

«Хорошее знакомство, — подумал я, — ребра до сих пор болят». Вслух же сказал:

— Какое знакомство? Мы так и не знаем, как вас зовут.

Лис поморщился, попытался пнуть меня под столом. Я словно невзначай отодвинул ногу.

Куратор крякнул, отставил рюмку, протянул через стол ладонь.

— Костя.

Я не стал выкобениваться и пожал.

— Юрий, — представился второй гость.

Вот его руку мне пожимать не хотелось совсем. И я слегка замешкался. Он смутился, но ладонь не убрал. Сказал, глядя виновато:

— Ты это, не обижайся. Мы же не по злобе. Мы люди подневольные, сам понимаешь. Что приказали, то и делаем. Не держи зла.

Пусть, то, что они делали, мне не нравилось вовсе. Слова его были отчасти справедливы. Я переступил через себя и пожал ладонь. Сразу как-то стало легче на душе. А потом мы вздрогнули. И не один раз.

Через две бутылки. Куратор слегка осоловел. Расстегнул ворот рубашки, ослабил галстук. Я задал вопрос, который давно рвался с языка:

— У Врача был?

Он как-то вмиг закаменел. Хлопнул рюмку вне очереди, не чокаясь. Сказал неохотно:

— Был.

Потом поднял на меня глаза.

— Я ж тебе теперь по гроб жизни обязан. Я же сдох бы, если не ты.

Он догнался еще порцией коньяка.

— Я же знаешь, как тебе благодарен…

И хлопнул стопкой по столу.

Благодарен. Как же. Сейчас благодарен, а потом барин прикажет и что? Мы люди подневольные, ты Серый не обижайся! Так? Знавал я чем кончается такая благодарность. Еще в первой своей жизни знавал, в те далекие девяностые, которые в этой жизни не наступили. Так ясно знавал что…

Наверное, я изменился в лице. Лис едва заметно покачал головой и все-таки пнул меня под столом. Я закусил губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Нельзя было об этом сейчас говорить. Никак нельзя.

Дружеский настрой как-то сразу испортился, сошел на нет. И это почувствовали все. Гости посидели еще минут пятнадцать и стали собираться.

На прощание Костя спросил:

— Сергей, а лечить ты умеешь? Так, чтобы без операции, без химии. Чтобы раз! — Он сделал рукой жест, словно вынимает из своего легкого комок, а после откидывает его в сторону. — И все!

Я покачал головой.

— Нет. Не умею. Я пока вообще не знаю, что умею, а что нет.

Он хлопнул меня по плечу. Дружески, без надменности.

— Ты это, учись. Пригодится.

* * *

Едва за ними закрылась дверь, едва темные фигуры неуверенным шагом скрылись за забором, атмосфера в доме резко изменилась. Влад от гнева пошел алыми пятнами, сжал кулаки.

— Не обижайся, не держи зла! — Передразнил он и выплюнул сквозь зубы: — Скоты!

Лис неожиданно взъерепенился:

— А что ты от них хотел? Лев знаешь где всех их держит?

Он выставил вперед кулак и сжал так, что костяшки пальцев побели.

— Он, тварь, людям в душу плюет, как…

И Лис махнул рукой. Вернул на стол бейлис, спросил у Вики:

— Будешь?

Девчонка поднялась, выхватила у него из рук бутылку.

— Нет, — произнесла она твердо, — и вам хватит. Ложитесь лучше спать. Вот посмотрите, завтра утром к нам новые клиенты пойдут. Я там с зельем слегка перемудрила…

Она расхохоталась в голос.

— Думаю, нашим дамам понравится и их мужьям тоже.

Скоро мы все расползлись по кроватям. А утром к нам заявился муж Анжелы Аркадьевны.

* * *

— Николай Андреевич, — представился он, но руку для пожатия не протянул.

Я тоже не стал напрашиваться. Влад и Лис еще с утра укатили в город. Поэтому я сам пригласил клиента в дом, пропустил вперед, мысленно вознося хвалу высшим силам, что успел уже нацепить и парик, и маскарадный костюм.