— Что случилось?

Голос мой стал сиплым, глухим. Вика всхлипнула и от души разревелась. Тихая ругань сразу стихла. Лис моментально забыл об украденном добре.

— Вика, — Славка подскочил к ней, схватил за плечи, слегка встряхнул, — Викуля, солнце, что произошло? Что?

Она беспомощно огляделась, шмыгнула носом и убито произнесла:

— Книга исчезла.

Глава 18

Я буквально окаменел. Книга? Пропала? Да что ж это за? Вот это попал, так попал. На нее была вся надежда. Без гримуара я ничто — ноль без палочки. Вика еще хоть что-то может, а мне теперь что делать?

— Точно пропала? — У меня еще теплилась надежда, что это — какая-то шутка. Что это — ошибка.

Она кивнула.

— Точно. Я чувствую. В доме ее нет.

Лис смотрел недоумевающе. Нас он пока не понимал.

— Какая книга?

Вика ответила нехотя:

— Бабушкина. Старинная. Волшебная.

Поразительно, но парень почти не удивился.

— Той самой бабушки? — Голос у него стал деловитым.

— Той самой.

— Хреново…

Лис огляделся. Задержался на столе, где еще утром стоял кассетник, на телевизионной тумбе. Остановился на Владе. Воланчик спал безмятежным сном младенца. Под щеку он подсунул кулак и сладко причмокивал во сне.

— Слабак, — процедил сквозь зубы Лис. — С пол-литра так…

Он безнадежно махнул рукой.

— Я могу сделать отвар…

Вика не договорила, Слава ее перебил:

— А толку? Думаешь, он что-то видел?

Девчонка потупилась, так она не думала. Так не думал никто из нас. Все понимали, что Влад честно развлекал клиента, как и обещал, как мог. А потом увлекся.

Лис выразил общую мысль:

— Сами справимся, пусть спит. Но сначала надо посмотреть, что еще пропало. Вика, иди к себе, проверяй, Серый — на кухню.

Весь дом обыскать — дело плевое. Было бы что там обыскивать: две комнатушки, сени да кухня. Ущерб стал ясен почти сразу. В итоге сперли не так уж много. Кроме всего, о чем мы уже знали, украли пяток банок тушенки, Викин бейлис да остатки коньяка. Деньги, спрятанные в Славиной лежанке, воры не нашли.

— И что делать? — В этом вопросе главным Вика назначила Лиса.

— Что-что, — тот вздохнул, — к участковому надо идти. — Только бабки с собой прихвачу.

Он поднял простыню, просунул руку вглубь лежбища, вытащил пачку баксов. Извлек оттуда одну зелененькую, с которой смотрел человек, так и не ставший президентом США. Спрятал ее в карман. Оставшуюся выручку вернул на место. Заметил мимоходом:

— Пригодится, а то без бабла и не пошевелится никто.

* * *

Лис хотел идти один, в крайнем случае со мной, но Вика проявила твердость и увязалась за нами следом.

Мы шли по узкой улочке, смотрели на старые заборы, слушали мнение о нас соседских собак и молчали. Деревня оказалась неожиданно большой. Странно, но за эти дни я так и не выбрался наружу, если, конечно, не считать того случая, когда Лис возил меня к Льву Петровичу.

Это открытие меня удивило. Да что там, скажем прямо, оно поразило меня. Неужели на старости лет я настолько утратил любопытство? Потрясающе! Фантастика! Мне и самому это показалось диким.

И я тут же поспешил себя оправдать — наверное, устал. Просто устал от скачков во времени, от смертей, от постоянной смены лиц и событий. Как говаривал один из моих прошлых друзей, отмазка получилась липовой, но лучшего объяснения у меня не было. И я решил оставить самобичевание на потом.

Сейчас же я просто глазел по сторонам, словно наверстывал упущенное.

Деревня была обычной, нормальной русской деревней. Ничем не лучше и не хуже других. Сколько таких деревень я повидал в прошлой жизни? Уйму. И все они были неуловимо похожи друг на друга. Эта, пожалуй, чуть чище, чуть зажиточней большинства. Оно и к лучшему.

Место, где обитал участковый, нашлось почти в самом конце улицы — длинный унылый серый домик в три двери. Две комнатенки рядом с милицией занимали фельдшерский пункт и ветеринар. На двери участкового висел монструозного вида замок, продетый сквозь ушки, но почему-то незапертый.

Лис машинально подергал дверь. Мог бы и не стараться — внутри было пусто.

— И где его черти носят в такое время? — Возмутился он.

На шум отворилась дверь фельдшерского пункта, на крылечко вышла молоденькая девчонка в белом халатике. Посмотрела на нас участливо.

— Здесь можете его не ждать. — Сказала она со знанием дела, показала знакомый всем жест и подкрепила его словами: — когда он квасит, обычно сидит дома. Один. А квасит он третий день.

Новость была препаршивой. Какой толк от пьяного мента? Никакого! Лис сразу сморщился, словно откусил половину лимона. Долбанул в сердцах по милицейской двери. Замок жалобно лязгнул и закачался.