Мы уселись на пол за круглый кофейный стол, который стоял почти в центре просторной комнаты. Капнув воском на газету, лежащую на столике, Катерина поставила свечу.

— Сейчас спалим тут всё к чёртовой матери и будут нам дети, — захихикала я, прикрывая рот рукой.

— Антосик, не «каркай»! — засмеялась Машка. — А то будущей бабушке негде будет внуков нянчить…

Намекнула Ларина, что Нина Анатольевна давно мечтает, чтоб их дом наполнился детскими воплями.

— Так, девчонки, тишина, — Катерина оторвала нитку от катушки и продела в кольцо.

Украшение сверкнуло в полутьме и заболталось на нитке.

— Обряд гадания рассказала мне одна очень добрая бабулька, — вновь зашептала Катерина. — У нее пятеро детей и пятнадцать внуков. Она всех их нагадала по обручальному кольцу. И оно ни разу не ошиблось.

— Серьёзно? — выдавила смешок Машка.

— Клянусь! — хохотнула Катерина.

Ситуация требовала серьёзного подхода, а мы то и дело хихикали.

— Так, ну и кто первый? — хихикала Машка.

— Давай, Ларина, тебе первой погадаем! Завтра Матвея обрадуешь, — предложила Катерина.

Суть старинного гадания заключалась в том, что кольцо нужно опустить на ладонь, а затем аккуратно поднять за нитку и оно волшебным образом начинает создавать амплитуду. Если крутит по кругу, то считается, что родится девочка, ходит маятником из стороны в сторону, значит мальчик. И так до тех пор, пока колечко не затихнет.

Мы сосредоточились над Машкиной ладонью.

— Ага, девочка… — Катерина держала нитку абсолютно не двигая рукой, а кольцо создавало круги.

Катерина вновь опустила кольцо на ладонь Лариной и повторила ритуал.

Но кольцо больше не шелохнулось.

— Всё, Маш. У тебя будет только дочь, — подвела итог Катерина.

— Ну и слава Богу! А то я боюсь рожать, — закивала смеясь Ларина. — Давай тебе… Иванченко, теперь, — подчеркнула она новую фамилию девушки.

Катерина с небольшим волнением протянула ладонь. Но, если верить гаданию, то ей не о чем беспокоиться, кольцо насчитало ей двух сыновей. Девушка сделалась предельно счастливой, словно их выдадут уже завтра с утра.

Я понимала, что подошла моя очередь. И, честно, тоже затревожилась до судорог в животе.

«Так всё-таки? Какие пинетки и шапочки буду учиться вязать первыми…»

А, возможно, и в скором времени. Ведь я так и не удосужилась принять хотя бы таблетки, чтоб исключить беременность после ночи проведённой с Виктором.

Мне показалось, что со стороны комнат раздался шорох, я повернулась, но тёмная пелена, созданная пламенем свечи, не давала разглядеть в темноте что-либо. А хохот девчонок мешал понять, послышалось мне или нет. Да и кто тут может быть? Все по-прежнему празднуют Рождество у нас в доме.

— Антосик, давай ладошку! — потребовала Машка, и я послушно вытянула руку на стол.

— Девочка… — протянули синхронно Ларина и Иванченко. — Сын… и ещё сын.

— Антосик! Дочка и два сына уже! Ты с ума сошла? — заржала Машка, зажав рот.

— Я сумасшедшая?!! — изумилась я, смеясь вместе с ней.

— И ещё одна дочка! — воскликнула Катерина, а кольцо по ходу и не собиралось прекращать.

Тишина постепенно нарушалась сильным хохотом.

Но тут прогремел посторонний ироничный голос:

— Колечко, пожалуйста, остановись!

Мы с пронзительным визгом подскочили с пола. От испуга и неожиданности сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Гостиная озарилась ярким светом и в проёме дверей застыл Сафронов.

— Витюха… — в ошарашенном забвении вымолвила Ларина.

Он обвёл нас своим нахальным взглядом, растягивая улыбку на лице.

Его появление было настолько призрачным, что осознание того, что он действительно здесь пришло не сразу.

Дыхание постепенно становилось глубоким, а в ушах зазвенело. Меня накрыла волна радости, которая очень быстро сменялась злобным презрением и обидой к этому мужчине.

Я так разочаровалась в любви в очередной раз! Так доверилась ему! А он воспользовался и исчез… Посмеялся.

И даже сейчас стоит, как ни в чём не бывало, пилит взглядом и улыбается. Вероятно, доволен тем, что так нарушил наше таинство гадания.

— Свеча!!! — закричала Катерина.

Атрибут всё же упал на газету и та, моментально схватилась огнём.

Машка вместе с ней кинулась тушить бумагу на столе.

А в моей голове возникла лишь одна мысль…

«Бежать!»

Снова прочь! Подальше!