— Мукденский дворец императоров вам немедленно передадут, Елена Борисовна, и князю Чуну там найдется место. И казармы для импаней будут, и еще одно военное училище для подготовки офицеров будущей маньчжурской армии. Все же императорский дворец «восточной столицы» Поднебесной куда больше пригоден для вашего высокого положения. Небольшой домик в Дальнем, где мы сейчас пребываем, совсем не отвечает высочайшему рангу, и может стать зимним…

— Неужели Того решился на бой?!

Алексеев пристально всматривался в тонкую линию японских кораблей, контуры которых были едва узнаваемы даже через мощную оптику. Первый отряд из шести кораблей — четыре броненосца и два «гарибальдийца». А вот шеренга крейсеров Камимуры оказалась очень короткой — всего четыре корабля, «Асама» и «Якумо» давно успокоились на морском дне. Все десять кораблей сейчас здесь — больше у японцев просто не было. А вот бронепалубных крейсеров оказалось всего шесть — два небольших отряда по три штуки в каждом. В первом две «собачки» и один трехтрубный крейсер, видимо, только что вступившая в строй «Отова». Во втором отряде «старые знакомые» — «Нийтака», «Цусима» и «Сума».

— Не думаю, ваше высокопревосходительство, — в боевой обстановке контр-адмирал Витгефт всегда обращался к нему строго официально. — В таком случае необходимо было бы связать боем наши корабли боевой линии, а крейсерами атаковать транспорты, колонна которых растянута, и можно потопить несколько судов. Но старых крейсеров я не наблюдаю, и даже миноносцы держаться поодаль. Думаю, нас ждет ночной бой, и вражеские миноноски подтянутся к Шандуню!

— Похоже, что вы правы, Вильгельм Карлович, — Алексеев внимательно посмотрел на японские броненосцы, что шли параллельным курсом, и пока не проявляли ни малейшего желания сблизиться для боя. Вообще, адмирал Того повел себя как-то странно, непривычно — обычно агрессивного и предприимчивого японского флотоводца будто подменили после прошлого сражения, и он в одночасье стал нерешительным.

Но тогда почему были предприняты совершенно бессмысленные обстрелы Дальнего, Порт-Артура и Владивостока, не давшие результатов — разрушение нескольких зданий можно не считать. И эти набеги совершили вместо того, чтобы идти всеми силами к Формозе, и там дать русским генеральное сражение при более выгодной обстановке?!

Ведь отряд Небогатова подошел только на второй день, и можно было попробовать навязать бой в самой невыгодной ситуации, когда десант только начался. Вопросы множились, и на них Евгений Иванович пока не находил ответа, а только внимательно смотрел на вражескую эскадру, да размышлял, вспоминая минувшее…

За пять недель, прошедших со дня последнего сражения у мыса Шандунь, все корабли удалось отремонтировать, даже серьезно пострадавший «Ретвизан». Благо, кроме как у «Осляби», серьезных подводных повреждений не имелось, а броненосец в Дальнем «заштопали». С пушками Кане прямо беда — поврежденные орудия заменили взятыми из береговых батарей, немного изменяя тумбы при установке. Прибывшие с Черноморского флота 120 мм пушки, снятые с броненосца «Три святителя» поставили на «Алмазе», присовокупив к ним хранящиеся с выбросившегося на берег «Гиляка» два орудия — с изуродованной канонерской лодки сняли артиллерию и все самое ценное, а ее остов сейчас служил прибежищем для чаек.

Вообще, весь русский флот сейчас переживал страшные времена — война с японцами полностью подорвала его силы. С Балтики выводились последние корабли — эскадра вице-адмирала Рожественского огибала Африку, так было опасение, что англичане устроят проволочки с переходом по Суэцкому каналу. Из Либавы готовился выход остатков прежде сильного Балтийского флота — два старых броненосца с выступающими как на триерах таранами, называемых в обиходе «императорами». На «Александре» успели поставить новую артиллерию, а вот «Николая» даже трогать не стали, только на юте установили две устаревших 152 мм пушки с длиной ствола в 35 калибров. Три крейсера были им под стать, столь же почтенного возраста и реальной боевой ценности не представлявшие.

И это все, что огромная Российская империя могла отправить на Дальний Восток к концу года. Единственное подкрепление могло выйти только в море летом следующего года. Новейший броненосец «Слава», еще не введенный в строй, и три «адмирала» — маленькие броненосцы береговой обороны, относительно новые, но с почти расстрелянными стволами главного 254 мм калибра, ведь корабли использовались в качестве учебных. Правда, Алексеева уверили, что на один броненосец пушки найдут, снимут с черноморского «Ростислава», а на два других могут установить немецкие или австрийские 240 мм орудия — по их закупке ведутся переговоры.

Кроме того, в Германии строят четыре новых минных крейсера, на которых установят по паре немецких же 105 мм пушек, и эти же орудия закупили в большом количестве вместе со снарядами. И вовремя — бои показали, что в роли противоминного калибра 75 мм пушки Кане не могут выступать, нужен снаряд серьезнее весом, и фугасный.

И это все, что могло сделать Морское министерство — все ресурсы оказались исчерпаны, даже на Черноморском флоте, с которого отбирали кадровых нижних чинов, хорошо подготовленных, заменяя их новобранцами и призванными из запаса. Из восьми имевшихся там броненосцев, пять дряхлых барбетных со старыми пушками, к переходу негодных.