— Этого не может быть… — словно мантру вновь и вновь повторяю я. — Я не верю…

— Нужно сообщить в полицию… — одна из пташек подбегает к своей серой сумочке и вытаскивает оттуда телефон. — Снять все улики, пока не поздно.

— Идиотка! — Эрик с резким криком вырывает у нее телефон. — Хочешь, чтобы нас всех тут прикончили?

— Не нужно в полицию, — Роза, наконец, начинает говорить и вытирает тыльной стороной руки свои глаза, еще сильнее размазывая тушь по лицу. — Никому не говорите. Данил не должен об этом знать.

На негнущихся ногах я подхожу к подруге и накрываю ее тело своими руками, прижимая к своей груди ее голову.

— Как это произошло?

— Даян сказал, что за эту вечеринку заплатят огромные деньги, а нам с Данилом они так нужны, мы же квартиру покупаем, помнишь? — Роза отстраняется, и ее жалостливый вид заставляет меня дрожать всем телом. — Мы с девочками приехали по адресу, это был большой особняк. Мы танцевали, пили шампанское, веселились. Все было как всегда. А под конец вечера, когда мы собирались уходить, Тимур позвал меня в комнату. Я думала, он хотел обсудить рабочие моменты, как это было всегда. Но он был очень пьян и накинулся на меня, повалил на кровать и начал рвать одежду. Я вырывалась и кричала, била и плакала, но ему было все равно. А потом… Потом, когда все случилось… Он вышвырнул меня на улицу без телефона и денег…

Моя подруга вновь начинает захлебываться слезами и закрывать лицо рукой. Во время рассказала Розы, я представляла, как Тимур валит мою подругу на кровать, стягивает с нее трусы, она рвется, кричит и бьется в истерике, но ему все равно, он бьет ее по лицу и разбивает губу, а после насилует. Избитое лицо подруги, ее рассказ, моя фантазия — и я уже плачу от предательства родного человека, жалости и сочувствия к подруге, и от боли, которая вернулась спустя так много лет.

— Прости, милая… Прости… — я сжимаю ладонями ее лицо, вытираю пальцами горькие слезы и вновь прижимаю ее к своей груди. — Мне так жаль, Роза…

В комнате воцарилась давящая тишина: девушки замерли на месте, и окидывают нас жалостливыми взглядами, Эрик тоже смотрит в нашу сторону и закрывает рот рукой.

— Все будет хорошо… Ты должна держаться, хорошо?

Роза начинает лихорадочно кивать головой, вытирая салфеткой остатки слез.

— Отвезти тебя в больницу?

— Нет. Я хочу домой. Отвезите меня домой, пожалуйста.

— Хорошо, — я делаю паузу и шмыгаю носом. — Это все останется между нами. Позаботишься о ней? У меня есть одно важное дело.

Я встречаюсь взглядом с Эриком, он коротко кивает и накрывает Розу своей кофтой. Я достаю телефон и вызываю такси к адресу, который недавно считала своим вторым домом.

* * *

Упираюсь разгоряченными руками об холодный металл железного держателя и оглядываю свое отражение. Красные глаза и дикий взгляд. Рукавом толстовки убираю оставшуюся влагу на глазах и приглаживаю волосы. В кабине чистого лифта поблескивает яркий свет потолочных лампочек. Цифра 13 горит красным цветом и меня немного трясет от быстрого движения лифта. Болью исходится каждая клеточка моего тела, она — словно злокачественная опухоль разъедает здоровые ткани моего организма, отравляя все тело и разум. А еще мою грудь раздирает невыносимая злость на этот несправедливый мир. Я готова закричать на весь этаж, ударить по начищенному лифтовому стеклу, чтобы выместить накопленный гнев. Я должна взять себя в руки. Глубоко втягиваю ртом воздух и закрываю глаза. Двери лифта бесшумно раскрываются, знаменуя остановку на нужном этаже.

Топот моих ног эхом раздается на лестничной площадке. Встаю напротив знакомой двери и несколько раз стучу. Спустя пару секунд, которые казались мне адской вечностью, дверь распахивается и на пороге оказывается он. Тимур одет в темные джинсы и белую рубашку, края которой расстегнуты и свободно свисают с его тела, отрывая вид на идеальный пресс, небольшую поросль темных волос и яркую татуировку на груди. Его волосы взъерошены, глаза красные и стеклянные, а в правой руке он держит открытую бутылку минеральной воды.

— Адель… Проходи.

Я делаю пару шагов и прохожу в прихожую. Тимур закрывает дверь, отпивает воды и проходит в гостиную, надеясь, что я пойду за ним. Но когда я продолжаю стоять в коридоре и с силой сжимать кулаки, Тимур оборачивается и окидывает меня пристальным взглядом.

— Что такое? Даже не пройдешь?

— Я скоро уйду. Из твоей квартиры и из твоей жизни.

Тимур опускает глаза к своим рукам, закрывает полупустую бутылку с водой и отвернувшись, кидает ее на диван. А после вновь смотрит прямо в лицо, исследуя и считывая мои эмоции. Молчит. Ждет, пока я начну говорить. Сейчас я не в состоянии играть в его игры, и поэтому я делаю шаг в его сторону.

— Ты последняя сволочь… — я останавливаюсь в метре от Тимура и прожигаю гневным взглядом. — На самом деле ты оказался таким же, каким я представляла тебя в первый день нашего знакомства. Как ты мог? Как ты только посмел к ней притронуться?

— Не изволишь назвать причину, по которой ты назвала меня сволочью?

Он спокоен. Смотрит на меня из-под густых ресниц. Его лицо не выдает ни одной эмоции. Ни сожаления, ни раскаяния, ничего. И только по пустому взгляду, хриплому голосу, красным глазами я понимаю, что у него похмелье.