– Ты какой любви хочешь-то, Лен? Как с Мишкой? Нам уже не по семнадцать. Стабильность, знаешь ли, лучше поцелуев под луной с неясной перспективой.

Это было уже слишком. Я попрощалась с Мариной до двенадцати и отключилась.

Так. Быстро вымыть голову. Как все же хорошо, что у меня короткие волосы. Олег говорит, что со своим блондинистым ежиком я похожа на участника бой-бэнда из девяностых. Но это Олег так шутит, конечно. Просто его шутки не всегда смешные.

Вот над Мишиными шутками я смеялась всегда.

Я села на бортик ванны и смотрела на струю воды – она пузырилась, шипела и била о белоснежное дно. Увеличила напор. О счетах за воду можно не беспокоиться. Спасибо моим родителям за то, что мне можно не думать о деньгах до конца жизни.

А Миша говорил, что мы можем добиться всего сами. Ни от кого не зависеть. Интересно, что с ним сейчас?

Нет, это неприлично вспоминать другого мужчину при живом-то муже. И все же…

Вечер. Мост. Я в черном кашемировом пальто – тогда так было модно. Миша в коротенькой кожаной куртке, без шапки и перчаток. Хотя на дворе стоит декабрь.

Мост длинный-длинный, мы идем по нему, Миша рассказывает мне обо всем на свете. И я смеюсь. Смеюсь, даже когда он не говорит ничего смешного. Наверное, потому что я счастлива?

Мы видим старушку с цветами. Розы, сплошные розы и ничего кроме роз. Розовые, красные, белые. И запах, запах цветов смешался с холодом, свежестью, туманом. Так пахло мое счастье.

Миша хлопает по карманам своей модной куртки и выуживает оттуда купюру.

– Дайте, пожалуйста, белую розу, – Миша протягивает купюру старушке, – для той, с которой я буду всегда, для той, к которой моя любовь никогда не закончится.

Нам было по семнадцать. Я верила каждому Мишиному слову. Может, тогда, на мосту, он и сам себе верил.

Горячая слеза докатилась уже до подбородка и скользнула мне на шею. Я моргнула. Не помогло. Тогда я крепко зажмурилась и вспомнила дыхательные упражнения, подсмотренные в каком-то видео. Сделав глубокий вдох, я подумала, что так и не ответила Олегу на сообщение.

Промахиваясь мимо букв, я кое-как набрала нужные слова. Доброе утро, скучаю, жду. Ответ прилетел через секунду. Не опоздай на работу, соня, писал Олег. И смеющийся смайлик.

Подумал, что я проспала. Или иронизирует над моей работой. Ну и ладно. Работа у меня и вправду смех: учу детей танцевать. Три раза в неделю. Два занятия в день. Итого шесть часов в неделю. Нормальные люди в день больше работают.

Я сушила волосы феном и старалась не смотреть на часы. По-хорошему, я должна была выйти из дома пять минут назад. И если сейчас по дороге я попаду в пробку, тогда уж точно опоздаю.

Тук. Тук. Тук. Жужжание фена прервал размеренный стук. Что это? Может, послышалось?

Тук. Тук. Тук.

Звук шел сверху. Я отключила фен и прислушалась. Тихо. Наверное, все же показалось.

Я перевела дух. Какой же я бываю трусихой! В доме я одна. Раз в месяц приходит женщина помочь с уборкой – все-таки дом у нас довольно большой. Зеленая кухня и просторная желтая гостиная внизу. И три спальни – на втором этаже. Наша с Олегом очень большая, и две другие поменьше. Но все равно велики: в каждой гостевой спальне могут спокойно разместиться четыре человека и совершенно не мешать друг другу.

Уборкой и готовкой я занимаюсь сама. Все равно толком не работаю. Катя, помощница, была неделю назад, и теперь появится нескоро.

Бояться нечего, убеждала я себя. Но все-таки огляделась в поисках чего-то, что можно было бы использовать как оружие. Ничего подходящего не обнаружилось.

Ладно. Надо выходить. Не сидеть же мне теперь в ванной, пока меня не найдет здесь Олег. И хорошо, если это будет Олег, а не одичалый маньяк, который стучит где-то вверху. Я задумалась, зачем маньяку стучать. Это нелогично. Подкрался бы ко мне потихоньку да и сделал бы то, что ему велит его маниакальный синдром.

За дверью было тихо. Приободренная мыслью о бесшумных маньяках, я выскользнула из ванной. Никого и ничего.

Тук. Тук. Тук.

Точно сверху. Я заглянула в гостиную – там оставался мой телефон. И тут ничего подозрительного.

Я забрала телефон с низкого журнального столика и дрожащей рукой схватила кочергу, стоящую у камина. Подумала, что веду себя глупо – прямо как героини ужастиков, когда бродят по полному опасностей особняку вместо того, чтобы выбежать на улицу и попросить помощи.