— Если это еще одна из твоих праздных бесед ...

— Сейчас, Адриан. Почему ты стал таким бессердечным? Мы знаем друг друга всю нашу жизнь, свергли наших отцов-тиранов и унаследовали их наследие. Мы должны быть ближе, чем сейчас, тебе не кажется?

— Я вешаю трубку.

— А что, если я скажу тебе, что у меня есть дело с картелями? — Я отбрасываю веселый тон.

Следует долгая пауза, затем:

— Продолжай говорить.

— Я не могу, пока ты не дашь мне слово о сотрудничестве.

— Сначала я должен увидеть результаты. С каким картелем ты связан?

— Я действительно сказал картели, во множественном числе. Я выберу, когда доберусь туда.

— Ты либо идиот-самоубийца, либо безумный гений, если думаешь, что можешь выбирать картели.

Я смеюсь, молниеносно строя свой дом.

— Когда я привезу первую партию, ты назовешь меня маэстро.

— Как ты это сделаешь?

— Разве ты не спрашивал меня о том же, когда я заключил сделку с якудзой? Теперь они не только наши союзники, но и приносят прибыль.

— Это была большая удача.

Я перевожу телефон на громкую связь, чтобы сосредоточиться на самых сложных частях карточного домика.

— Ты даже в это не веришь, Адриан. А разве они не говорят, что нужно работать достаточно усердно, чтобы посторонние думали, что это легко?

— Значит, однажды ты сделал что-то правильно. И что теперь? Ты думаешь, что сможешь справиться с другим зверем так скоро?

— И с другим, и с другим. — я складываю еще две карты в идеальную перевернутую букву V. — И еще одним.

— Я предупреждаю тебя только потому, что не хочу иметь дело с твоим братом, если тебя каким-то образом убьют, так что слушай внимательно.

— О, беспокоишься обо мне, Адриан? Я знал, что в твоем маленьком черном сердце найдется место и для меня.

— Если ты не заткнешься и не выслушаешь меня, я вешаю трубку — он делает паузу, переводит дыхание, затем продолжает: — Картели отличаются от всего, с чем мы когда-либо имели дело. У нас всегда были какие-то отношения с итальянцами, ирландцами, Триадами и якудзой, но сделка с картелями всегда проваливается до стадии исполнения. Они не очень хорошо ладят ни с новичками, ни с чужаками, а ты и близко не похож на латиноамериканца.

— Этого я не знаю. Но у меня есть свои способы. Я скоро свяжусь с тобой для получения информации.

— Твой план?

— Я не спрашиваю тебя, как ты получаешь информацию, так что не спрашивай меня, как я придумываю свои планы. Давай оба просто будем заниматься своими делами.

Он больше ничего не говорит, и мы вешаем трубку, потому что он мудак.

Но, в любом случае, это только начало.

— У нас есть связь с картелем? — спрашивает Виктор. — Картели во множественном числе? Когда это произошло? В гребаной России?

— Конечно, мы не знаем, Виктор. Но мы это сделаем. Скоро.

— Ты только что сказал Адриану, что мы это уже сделали, — указывает он, как идиот.

Юрий делает шаг вперед.

— Если лгать Игорю опасно, то делать это Адриану — это не что иное, как умолять, чтобы тебя убили.

— Я не лгал, так как у меня будет возможность. Я просто не упомянул о сроках.

У моего отца были связи с тремя картелями, но он всегда все портил из-за неправильного принятия решений. К счастью для организации, я лучше его разбираюсь в подборе людей. Я кладу последние две карты сверху и смотрю на свое творение с довольной улыбкой.

Все идет по плану. Организация этого не знает, но они скоро попадут в мои руки. Снаружи до меня доносится шум, какие-то препирательства и дурачества. Затем весь шум исчезает, и раздается стук в дверь.

Мне не нужно гадать, кто это.

Когда Юрий открывает, это Максим и Саша. Сейчас они выглядят серьезными, но это не скрывает того факта, что всего минуту назад они шутили.

— Явился на ночное дежурство — небрежно говорит Максим, как будто он не поднимается на вершину моего списка с молниеносной скоростью.

Я поправляю очки на носу и ловлю взгляд Саши, следящий за движением, прежде чем она незаметно смотрит в пол.

Она быстро скрывает свою реакцию, но недостаточно быстро, чтобы скрыть красный оттенок, покрывающий ее шею и уши.

Чертовски очаровательно.

Мне приходится изменить свое положение, потому что мой член выбрал именно этот момент, чтобы напрячься у меня в штанах. Образы ее тела, раскинувшегося передо мной, открытого, гибкого и готового к тому, чтобы им владели, крутятся в глубине моего сознания.