Я бы шел так всю ночь напролет, если бы она не упала на меня в обморок. Это включает в себя перенос моей встречи с Игорем.

Хотя я уже несколько месяцев подумывал о том, чтобы прикоснуться к Саше, только когда я действительно сделал это, я понял, насколько она вызывает привыкание.

Теперь, когда я вошел во вкус, меня уже не остановить.

Это идет вразрез со всем, что есть во мне, трогать задницу, о которой я ничего не знаю. Для кото-то другого это не имело смысла, но для Саши…черт, если эта логика работает.

— Все вон, — объявляю я отрывистым тоном.

Юрий и Виктор кивают, прежде чем подчиниться. Максим хмурит брови, но Юрий тащит его за собой.

Саша пристально смотрит на меня, или, скорее, пристально глазеет, прежде чем она опускает голову и начинает следовать за ними.

— Только не ты, Саша.

Она останавливается на месте, ее плечи напрягаются.

Как только дверь закрывается, она пристально смотрит на меня, но не говорит ни слова.

Я подзываю ее к себе двумя пальцами.

— Иди сюда.

— Я не твоя собака.

— Я сказал, иди сюда.

Она топает в мою сторону, и я борюсь с желанием улыбнуться. Ее огонь чертовски возбуждает, и я испытываю искушение завладеть этим огнем и посадить его в клетку, где я единственный, у кого есть к нему доступ. Когда она оказывается рядом, я хватаю ее за запястье и тяну вперед, так что она ударяется о мое плечо и оказывается зажатой между моих ног. Она отстраняется, но не может вырваться, потому что я обнимаю ее за талию.

— Ч-что ты делаешь? — её полные страха глаза устремляются к двери. — Любой может войти.

— Нет, без моего разрешения.

Я вдыхаю ее запах, мыло и легкий намек на... духи.

— Ты была с моей сестрой? — спрашиваю я.

Ее глаза расширяются.

— Откуда ты это знаешь?

— На тебе ее запах.

— О, точно. Мы вместе обедали. Я убедила ее позавтракать на балконе. А вот на обед и ужин, нет. Я подумала, что для одного дня этого будет слишком много.

— Карина выходила на балкон?

— Да, и у меня даже есть селфи, чтобы доказать это.

— Селфи — повторяю я. — Тебе не кажется, что ты становишься слишком уютной?

— Она одинока и хочет друзей. Я понимаю ее чувства, поэтому пытаюсь помочь. В этом что-то не так?

— Для начала, твой тон голоса.

— Ну, мне жаль, что я недостаточно роботизирована, как тебе нравится.

Я протягиваю руку и глажу подушечку ее нижней губы.

— Этот рот умоляет, чтобы его трахнули.

— Ты... — ее горячее дыхание скользит по моей коже. — Ты сказал, что не будешь трахать меня, пока я не дам тебе что-нибудь.

— Может быть, я передумал — мой палец поглаживает кожу взад и вперед, взад и вперед, заставляя ее задыхаться от воздуха. — Ты определенно нуждаешься в том, чтобы на тебя претендовали, так что перестань выставлять себя напоказ.

— Я не выставляю себя напоказ ... — она замолкает, когда я засовываю большой палец ей в рот.

Сначала она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее губы несколько секунд пульсируют на моей коже, но затем она начинает осторожно водить языком вокруг моего пальца.

— Сделай это правильно, — приказываю я, продвигая свой палец дальше к ее языку. — Соси, как будто ты хочешь этого.

Ее глаза, теперь цвета яркого леса, не отрываются от моих, пока она лижет и сосет, ее решимость трещит по швам. Я почти могу представить эти губы вокруг моего члена, что чертовски плохая идея, потому что он вот-вот выскочит у меня из штанов.

Чем больше она вкладывает свой энтузиазм в сосание, тем ближе я к тому, чтобы стать как подросток и кончить в штаны.

Я выдергиваю палец.

— На колени.

— Что?

— Я сказал, встань на свои гребаные колени, Саша.

Ее губы приоткрываются, но она медленно принимает позу, и делает это так естественно, что я становлюсь еще тверже.

Хотя Саша не очень опытная, но от природы она естественная. Иногда она может вести себя как соплячка, но она точно знает, когда нужно остановиться и сделать так, как ее просят. Ее глаза следят за моими руками, пока я не спеша расстегиваю ремень, а затем брюки.

— Ты не выполняла приказы, Саша, и ты должна быть наказана.