Мужчина снова потянулся к своей сладкой добыче, но его слова, та передышка, что он дал девушке, немного отрезвили её… Так нельзя, они едва знакомы… У каждого своя жизнь, она здесь ненадолго… Да и секс без обязательств никогда не входил в круг её привычек.

Сама не веря в то, что делает это, Алена уперлась ладонями в грудь Матвея, но мужчина, поглощенный своим занятием, даже не заметил этого, лишь склонился к хрупкой шее и стал покрывать её короткими жалящими поцелуями. Одно его движение, и легкая ткань сорочки заструилась по рукам и растеклась лужицей, оголяя красивую грудь.

Кровь шумела в ушах, сердце вырывалось из груди, и всё же Алена кое-как собрала последние силы и снова попыталась оттолкнуть Матвея.

— Прости, мы не должны… — проговорила она скороговоркой, чтобы не передумать, чтобы успеть предотвратить эту ошибку, пока в голове осталась хоть крупица здравого смысла. — Ты прав… Я скоро уеду, не будем ничего усложнять…

— Нет— нет! Я не прав, забудем, — мужчина всё же чуть отступил, заглядывая Алене в глаза и натыкаясь там на отчаянную решимость.

Наверное, именно в этот момент он понял, что девушка настроена серьезно. Матвей помедлил секунду, а затем отступил ещё на шаг, развернулся и провел руками по взъерошенным волосам.

— Черт бы побрал мой длинный язык! — прорычал он и пнул один из стульев, послышался жалобный скрежет, а затем сжал огромные кулаки до белых костяшек, и Алена непроизвольно втянула шею.

— Извини, — ещё раз пискнула она и принялась судорожно поправлять свою одежду. Бедняжка не знала, что ещё нужно сказать, да и стоит ли, поэтому спрыгнула со стола и поспешила вернуться в гостиную, оставляя Матвея в застывшей позе у окна.

— Я всё сделала правильно! Так лучше! — твердила себе девушка, но всё равно не чувствовала в этот момент удовлетворения от того, как поступила.

Тело терзало разожженное желание. Но Алена не позволила себе сосредоточиться на этих ощущениях. Завернувшись в одеяло как в кокон, она зажмурилась и попыталась уснуть. Где-то на пятьсот сорок шестой овечке, её всё-таки сморил беспокойный сон.

Проснулась она почти на рассвете. Быстро привела в порядок диван, а затем как воришка пробралась в ванную, чтобы освежиться. Нужно было что-то решать с одеждой, с машиной. Нужно было ещё раз поговорить с Матвеем, всё ему объяснить, извиниться. Но Алена трусила. Просто не знала, как посмотреть ему в глаза. Поэтому, проигнорировав завтрак, она собралась и поспешила в контору, надеясь, что не заблудится в утренней мгле. Спасаясь бегством, девушка даже не вспомнила про «живой уголок», что ждал её на работе.

Она пришла первой. Это было ожидаемо. Правда, когда Алена спешила поскорее убраться из дома, об этом она думала меньше всего. Но сейчас, простояв у закрытой двери около часа, бедняжка основательно продрогла и была близка к тому, чтобы вернуться.

— Ещё пять минут, — уговаривала она себя не сдавать позиции, нервно пританцовывая на месте.

— Давно ждете? — вдруг за спиной раздался голос Маши. — Рабочий день вообще-то с девяти начинается, а учитывая то, когда в последний раз нам платили, можно сказать, что я вообще тут как волонтер на добровольных началах. Только и надеюсь на то, что в итоге всё-таки вернут долги по зарплате.

Её голос звучал сердито, да и сама женщина с нахмуренными бровями из-под вязаной шапки, натянутой до самого носа, не выглядела радушной, но Алена всё равно готова была её расцеловать. Она посторонилась от двери, уступая место своей спасительнице, и через пару мгновений, буквально наступая Маше на пятки, уже заходила внутрь.

Женщина скинула свой пуховик, тут же щелкнула кнопкой электрического чайника и выложила на подоконник какие-то принесенные с собой свертки. Алене не хотелось расставаться с полушубком: в плохо отапливаемом помещении только что иней не лежал на мебели. Но горестно вздохнув, она всё же сняла одежду: нельзя было в глазах коллеги выглядеть эдакой городской неженкой.

— Хотите чаю? — вдруг проговорила Маша, искоса глядя на девушку. А та даже растерялась немного от неожиданности.

— Домашний сбор, очень вкусный и полезный, — продолжила женщина, выключила зашумевший чайник и разлила кипяток по кружкам.

Алена перевела встревоженный взгляд с допотопного девайса на вытертую чашку с отломанной ручкой. Она была голодна, замерзла и очень хотела принять предложенную таким образом оливковую ветвь мира, а потому, переступив через себя и игнорируя внутренний протест, с улыбкой кивнула:

— Спасибо, с удовольствием.

— Вот, — кружка переместилась с одного стола на другой. — Только осторожно, горячий.

Алена обхватила руками нагретую керамику и едва не замурлыкала от удовольствия. В нос сразу же ударил странноватый запах, что вместе с паром, струйкой поднимался над чашкой.

Наверное, на её лице отразилось сомнение, потому что Маша тут же проговорила:

— Я травы сама собирала, не волнуйтесь.

И Алена натянуто улыбнулась, стараясь не обращать внимания на то, как подозрительно женщина зыркала то на неё, то на пока ещё полную кружку, а затем кое-как сделала первый глоток. На вкус напиток оказался более приятным, чем на запах, и девушка отбросила последние сомнения. От горячей жидкости тепло заструилось по её продрогшему телу, и к тому моменту, когда весь чай был выпит, Алена уже преисполнилась искренней благодарности к своей новой знакомой.