— Немного, сэр.

— Поделитесь?

Настолько щедро, насколько смогу.

— Он что-то говорил о своей службе. О том, как старался. А его начальство вроде как было им недовольно. И отличало других вместо него.

— А его это расстраивало?

— Наверное, сэр.

— И в мистера Портера он выстрелил именно поэтому? Профессиональная ревность?

— Не могу знать, сэр.

— Но вы же пришли с ним, верно?

— Да, сэр.

О чем отчасти сожалею.

— Я, признаться, подумал, что все вы трое работали вместе, по какому-то вопросу. Это не так?

— Я не вел дел с тем человеком из Коллегии, сэр.

— А с Леонардом Портером дела у вас были?

К счастью, да. Даже официально оформленные.

— Мы взаимодействовали в рамках заключенного соглашения.

— О, любопытно. Расскажете подробнее?

— Никак нет, сэр.

— Уклонение от дачи показаний, мистер Тауб, карается законом.

— Это конфиденциальное соглашение, сэр. Я не имею права разглашать его условия без согласия второй стороны.

— А если вторая сторона не может дать такого согласия?

Зря он это сказал. Для себя зря. Потому что теперь понятно, что состояние дяди Портера вполне стабильное. Просто либо он ещё не отошел от наркоза, либо к нему не пускают посетителей, либо просто не желает общаться с такими вот агентами. А поскольку, в отличие от меня, явно имеет должностное право их посылать…

Так что, волноваться пока не о чем. Тем более, о времени. Но это с моей стороны. Зато агент Смит, похоже, скоро перейдет в цейтнот.

— В подобных делах малейшее промедление может быть чрезвычайно…

Что именно он собирался мне внушить, осталось неизвестным, потому что дверь комнаты для переговоров распахнулась вместе с оглушающим:

— Вот же! Вот! Прекрасное помещение для брифинга! Что вы мне голову морочили? Занято, занято… Теперь свободно!

Человек, ворвавшийся к нам во главе небольшого отряда, уж точно медлить не собирался. Да и в принципе не умел.

Капитан Джеймс «Торнадо» Льюис, заместитель директора Департамента противодействия терроризму. Как рассказывают, прозвали его ураганом ещё в учебке. Только не за эффективное поведение в боевой обстановке или общую энергичность, а за способность молниеносным смерчем выметать здравый смысл из любого официального мероприятия. Со временем и повышениями в звании, как можно догадаться, все только усугубилось. Зато дела творятся ярко, громко, пафосно — на радость средствам массовой информации и руководству Управления, которое обожает мелькать на экране. Даже, когда приходится давать опровержения и приносить извинения, которые после вмешательства Льюиса совершенно неизбежны.

— Давайте, давайте, разворачивайтесь!

Высокий, статный и… как там обычно говорят женщины? А, импозантный. Непременно в форме. Для пущей внушительности, наверное. И всегда со свитой то ли секретарей, то ли адъютантов, что интересно, самозабвенно преданных своему шефу. Хотя, в чем-то их можно понять, потому что массовик-затейник же. Да и команду свою в обиду не дает: не помню ни разу, чтобы кого-то из его подчинения в чем-то обвиняли или вообще журили.

— Капитан, своими действиями вы вмешиваетесь в ход федерального…

У Смита личного опыта общения с нашим Торнадо, видимо, не было, а скупые строки досье передать мощь этого фейерверка не способны. Поэтому попытка воззвать к долгам, хоть гражданским, хоть служебным, успеха не принесла. Да и запрещенное слово использовать не стоило.

— Федерального? — Глаза Льюиса сощурились совершенно по-орлиному. — Федерального? Никто… Слышите? В этих стенах, повидавших… Где была федерация в двадцать восьмом? Куда она смотрела, когда наши парни платили кровью за благополучие и безопасность этого города? Сколько их полегло на полях сражений в то проклятое лето? А что мы слышали в ответ на просьбы о помощи? Только пустые бредни о сложных ситуациях и неудовлетворительной работе местного руководства. Ха! Вот я вам сейчас покажу, как мы работаем. Выметайтесь отсюда! Немедленно!

Надо признать, агент выдержал натиск, почти не вспотев. И даже попробовал возразить:

— Это помещение предоставлено для проведения следственных мероприятий по личному указанию…

Но его уже не слушали: Льюис перевел взгляд на меня. Стоящего по стойке «смирно» с самой первой минуты явления урагана.

— Это кто?

Один из секретарей слева услужливо подставил для обозрения планшет и вполголоса сообщил шефу на ухо что-то вроде «проходит свидетелем». На что Торнадо безапелляционно заявил:

— В свободное время пусть проходит кем и где угодно, а пока он на службе… Ты же на службе, солдат?

— Не могу знать, сэр.

Он чуть сбился с ритма, но в дело вступил адъютант по правому борту, уже со своим планшетом.

— Следствие? Какое ещё следствие? Ах, следствие… Так оно же закрыто. Мне в лицо тычете, а сами не читаете!

О как. Быстро же свернули лавочку. Я думал, будут тянуть месяц-другой, до полного изнеможения. С другой стороны, как открыли, так и закрыли. Неожиданно и необъяснимо.