– Хорошо, – Дамиан быстро проложил в голове новый маршрут. – Я согласен.

Хозяин кабинета кивнул головой. Другого ответа явно и не ожидалось.

– Цену за эту услугу тебе назовут мои люди, – альбинос опять хищно улыбнулся, показав желтоватые зубы. – Много не возьмем. – Это было вранье, чистой воды. Однако гость никак себя не выдал, и даже не повел бровью. В этой стране, для белых иностранцев, все имело запредельные цены.

Рыбный рынок, вызывавший в его сознании ассоциации со скотобойней, мужчина покидал с облегчением. Когда-то, дядя Дамиана был владельцем мясокомбината в Арагоне, и в детстве, зная о том, что он слишком впечатлительный, брат притащил его на экскурсию в убойный цех, где ежедневно перерабатывали десять тысяч голов свиней.

– Ты ведь не хочешь, чтобы все называли тебя трусом? – ухмыляясь, спросил тогда братец. И Дамиан поддался на провокацию. С тех пор, его воротило от запаха и вида крови, а перед глазами, еще долгое время, стояла отвратительная картина подвешенных на крюках животных и сложенных рядами, уже выпотрошенных тушек.

В отель он вернулся ближе к вечеру. Жара чуть спала, но вездесущая пыль и песок никуда не делись, набившись за воротник рубашки, и даже в карманы брюк. Дамиан давно перестал удивляться, что в этой стране, все иначе. Например, в Босасо, в супермаркетах, привычных ценников на товары вы не увидите. Их просто нет и цену местные либо просто знают, либо спрашивают на кассе. Асфальт есть только на одной, центральной улице, на всех остальных его или нет, или он наполовину разрушен, а на рынке, у лотков, где продают женское белье, которое прямо здесь и шьют, взрослые мужики ведут себя будто школьники, придумавшие, как подглядывать за женской раздевалкой. Единственное, в чем Сомали на острие прогресса, так это наличие электронных платежей, через мобильный. У каждого кафе или магазина есть свой шестизначный номер, на который клиент переводит деньги за полученный товар.

Смыв с себя пот и песок холодной водой, так как горячей местный сервис не предлагал, он спустился в лобби-бар и занял свой столик. Здесь уже собралось несколько человек, проживающих в отеле. Кто-то из них ужинал, кто-то просто сидел на продавленных диванах: разговаривал или смотрел телевизор.

Вскоре, появился официант с заказом и Дамиан опять убедился, что местный повар явно поставил перед собой задачу разогнать всех, и так немногочисленных клиентов. Подали очень скверное мясо, пожаренное на старом масле и переваренный рис. Вкусным оказался только арбуз на десерт. О бокале вина можно было даже не мечтать. Алкоголь в Босасо достать было невозможно.

Провести последний вечер в этом отеле, и вообще в этой стране, вместе с остальными постояльцами, в планы мужчины не входило. Уж лучше опять, в одиночестве, пялиться на себя в зеркало, установленное в его номере, прямо напротив кровати. Но, как оказалось, скучный вечер немного откладывался. За его столик присел Дегдер, местный авторитет, и правая рука «хозяина города», того самого, с которым Дамиану сегодня довелось общаться на рынке.

– Ты подумал над моим предложением? – без обиняков начал тот разговор, уставившись своими немигающими, как у рыбы, глазами на собеседника.

– Дегдер, – Дамиан выдержал взгляд. – Это не предложение. Это просьба. И она сулит мне проблемы. А мне не нужны еще проблемы, у меня их и так полно. Я благодарен тебе за все. Но ведь ты делаешь, то, что ты делаешь, за деньги, а не по доброте душевной. Так?

– Так, – подтвердил сомалиец. Его взгляд буравил собеседника, будто хотел высверлить в нем дырку. – Но тебе это ничего не будет стоить, – продолжал гнуть он свою линию. – Лишь чуть-чуть потраченного времени. Что это, по сравнению с человеческой жизнью, Сетан?

– Да ты философ! – Дамиан даже развеселился. – А я думал торговец.

– Одно другому не мешает, – Дегдер вдруг в несвойственной ему манере закусил уголок нижней губы, признавая, что разговор действительно для него важен.

– Хорошо, – после недолгой паузы согласился Дамиан. – Но ты сделаешь так, чтобы мое путешествие через «ворота скорби» было безопасным – раз, – его указательный палец согнулся. – Стоимость была не запредельной – два, – и за первым пальцем согнулся второй.

– Даю тебе слово, что так и будет, – не рассуждая подтвердил сомалиец.

– Это не все, – Дамиан прервал его энтузиазм. – Женщину я отдам первому же английскому посольству. Возможно даже в Эритрее.

– Твое право, Сетан. Как только мы получим за женщину деньги, лодка будет готова к отплытию, – сомалиец был серьезен, но во всей его позе чувствовалось некое облегчение. – Я провожу вас до Асэб и лично высажу на берег.

После этих слов он поднялся из-за стола, и, не прощаясь, покинул лобби-бар.

Не прошло и несколько дней, как Ники снова оказалась запертой в той самой каюте, на той самой пиратской лодке, которая привезла ее в Сомали. Кос явился утром третьего дня и сообщил, что теперь у нее новый хозяин. Было неприятно осознавать, что ты просто вещь, которой кто-то владеет и в любой момент может продать, не спрашивая, хочешь ты этого или нет.

– Ты же сказал, что правительству Англии должны сообщить условия моего выкупа! – возмутилась девушка. – Времени прошло всего ничего!

Но Кос даже не посчитал нужным объяснить причину, по которой пираты передумали требовать выкуп.

– Одевайся, – только и соизволил сказать он. – Покатаешься снова на лодке.

Страх и неопределенность сводили с ума. «Что теперь будет? Куда меня везут? Что за новый хозяин? Кто он?» – какие бы вопросы Ники не задавала, Кос больше ничего не сказал, только пучил свои глазищи.