Когда зима уже полностью вступила в свои права, деревья стали белыми до седины от снега, и дорога стала совсем уж безрадостной от холода – в лесу раздался дикий вопль.
Караван резко остановился. Успокоив людей и пообещав караванщику разобраться, я взял еще несколько охранников, и мы пошли на звук.
Пока мы шли напряжение росло, казалось, что воздух стал вязким и густым.
Стараясь прислушиваться к звукам леса, я мельком расслышал шепот за моей спиной:
– Чертовщина… в не добрый час…. Не стоит тревожить…
Суеверия сильны даже среди воинов.
Крик снова разорвал тишину леса. С том звуке было столь много интонаций – ярость боя, неизбывное отчаяние и горячая безбашенность, которая рождается в каждом бою, идущем насмерть. Этот крик издавал человек.
Никогда больше я не слышал, что бы кто-то мог так передавать свои чувства.
