Инна была права. Комплектация одинаковая, а запчасти разные…

Мне интересно его рассматривать. Второй член за всю мою, как выяснилось, не очень-то и качественную половую жизнь.

Провожу по нему ладошкой, снова пробую в обхвате, потом шагаю пальцами, измеряя длину. М-да, у Игоря член заканчивается на пяток шагов раньше.

А этот ого-го-го. И под моими руками снова начал оживать. Дернулся, расправляясь. Потом еще раз. Потом поднялся от живота, толкая мою руку.

Олег смотрит на часы:

— Так время еще есть. Погнали на второй круг?

— Погнали.

Дневник! Блин, зачем я вообще тебя завела…

Мне плохо.

В голове — гремит набат, руки трясутся, во рту кто-то колоритно нагадил, оставив тошнотворное послевкусие.

Торжественно клянусь, что больше никаких вин в одну дудку. И никаких проститутов!

Не, ночью все было просто огонь. Огнище! Но сейчас, когда я пытаюсь встать, у меня ноженьки-то вместе и не сходятся. А то самое место, которым я мстила мужу вообще саднит, пульсирует и печет. Если меня сейчас посадить в ванну полную льда, то он начнет шипеть и плавиться. В общем поломалась мстилка. Кто-нибудь пожертвуйте новую.

А еще мне капец как стыдно. Настолько, что не могу подойти к зеркалу и посмотреть на свою собственную физиономию. Сейчас, на похмельную голову, весь наш гениальный план с изменой по вызову кажется просто конченым маразмом. Это же надо было додуматься! Вызвать проститута домой и прыгать с ним на супружеском ложе. Причем не час, а два! Теперь я еще больше Инне должна. Сплошная засада.

Все-таки выползаю из-под одеяла и бреду в ванную комнату.

— Твою мать… — аж руки опускаются.

Губы у меня малиновые, опухшие, потому что столько я ими не целовалась, наверное, с тех пор как… да вообще никогда! У нас с Игорем не принято вот так лобызаться до посинения.

Ладно губы… это полбеды.

А вот что делать с закусами и засосами на шее и груди? В порыве страсти мне все нравилось, все было круто, огненно и приятно. А сейчас я смотрю и не могу оторвать взор от красных пятен, густо усыпавших мое декольте.

— Твою мать, — снова повторяю, когда кручусь перед зеркалом и вижу здоровенный засос на заднице.

Блядь, это не проститут, а пиявка какая-то! Надеюсь, я ему там когтями тоже неслабо товарный вид попортила! Гад! Но хорошеньки-и-и-ий.

Кое-как забираюсь в душевую кабину и моюсь, пытаясь соскоблить с себя воспоминания о прошедшей ночи. Нет, ну надо же…Додумалась…Мстительница хренова…

Потом кофе. Три кружки. Крепкого. Чтобы в висках перестало звенеть и мысли не расползались во все стороны, как пьяные тараканы.

После этого немного прихожу в себя и уже могу думать более связно и адекватно. Ситуация в общем-то прескверная, но в одном Инна была точно права. С измены мужа я переключилась на свою собственную. Причем так переключилась, что хоть стой, хоть падай.

— Дура, — стону, прикрывая лаза ладонью.

Хорошо отлюбленная, разомлевшая дура….

Кстати, о муже. На часах десять утра и что-то я не имею удовольствия лицезреть его физиономию дома. Помер что ли? Потерялся в хитросплетениях своего блядского пути?

С кряхтением сползаю со стула и бреду в комнату за телефоном. По дороге убираю разбросанные вещи: платье, трусы, лифчик. Комкаю порванные колготки и сметаю с кровати пожухлые лепестки. Потом покраснев до кончиков волос, убираю использованные презервативы, сиротливой кучкой валяющиеся на полу. Четыре штуки, между прочим! Бедная моя мстилка…

И вот, когда в квартире не остается признаков творившегося вчера пьяного разврата, я беру телефон.

От мужа там скромное сообщение: «Работы много. Останусь на ночь» Интересно, он реально считает меня за идиотку, которая запросто схавает такое вот оправдание тому, что мужик не ночевал дома?

У меня нет сил даже злиться на него.

— Пошел ты в жопу, — это все, что я могу сказать. И на всякий случай желаю ему острого поноса и неудержимого кашля.

Дальше идут десятки звонков от Инны. И в конце одно единственное грозное сообщение «Завтра, в двенадцать. На нашем месте! И только попробуй не придти»

Надо же, нетерпеливая какая. Еще и злится. А чего злиться-то? Можно подумать, я бы ей ответила и начала описывать чем мы занимаемся, прямо в процессе.

Или лютует из-за того, что пришлось платить не за час, а за два? Так не виноватая я. Оно само получилось. Тем более я все отдам.

Прежде, чем собираться на встречу к подруге, я все-таки звоню мужу.

— Да, Оленька, — после первого же гудка раздается сладкий, как мед, голос супруга.

Он так заискивающе елозит, только когда в чем-то провинится. Чует гад, что палку перегнул, и что боком ему этот ночной загул может выйти.