Шестиногий Свенгали

Аннотация

Род Спенсер участвует в зоологической экспедиции на Венеру, которой руководит отец его возлюбленной доктор Эвертон. Доктор Эвертон считает что Род не заслуживает руки ее дочери, поскольку ничего собою не представляет. И чтобы доказать ему обратное, Род решает изловить для Эвертона загадочную шестиногую черепаху, которую среди людей прозвали Шестиногий Свенгали. Ведь эту черепаху не удалось ещё никому поймать, поскольку стоит человеку встретиться с ней, как его настигает временная потеря памяти. Но Род Спенсер придумывает хитроумный план, благодаря которому он поймает черепаху, ведь только после этого он сможет жениться на дочери доктора Эвертона...

Фредерик Браун, Мак Рейнольдс Шестиногий Свенгали [1] Базовый лагерь показался мне весьма привлекательным после долгих часов одинокого блуждания в бесконечном густом тумане под противным моросящим дождем Венеры. Видимость составляла всего несколько ярдов, но это не страшно: на Венере все равно не на что смотреть. За исключением Дикси Эвертон — во всяком случае, пока наша экспедиция находилась на планете. Откровенно говоря, только из-за Дикси я оказался участником зоологической экспедиции Эвертонов, которой руководил ее отец, доктор Эвертон из зоопарка внеземных форм в Новом Альбукерке. К тому же я сам оплачивал свои расходы: доктор Эвертон не считал мое участие в экспедиции необходимым. И что еще хуже, он полагал, что я не гожусь в мужья его дочери Дикси. Но тут я решительно расходился с ним во мнениях. 1 Свенгали — зловещий гипнотизер, герой романа «Трильби» Джорджа Дюморье. (Прим. перев.) Так или иначе, но мне предстояло доказать ему, что я не такой non compos mentis [2] , как он думает. Возможно, это звучит банально, но все обстояло именно так. И, судя по тому, как мне везло, мои шансы были не больше, чем у эскимо на палочке, которое попало на солнечную сторону Меркурия. На самом деле я не хотел участвовать в экспедиции. Я никогда не уважал людей, которые сажают животных в клетки, чтобы зеваки на них глазели. Фауна Венеры была весьма скудной, и после нашего появления два вида уже были полностью уничтожены: красивая венерианская белая цапля, чьи перья пошли на плюмажи для шляп, когда появилась смехотворная мода на XIX век, и кайтеры — их мясо оказалось невероятно вкусным, и они отправились в тарелки богатых гурманов. 2 Не в здравом уме (лат.). (Прим. перев.) Дикси слышала, как я вернулся в лагерь. Она высунула из палатки свою прелестную головку и улыбнулась. Мне сразу же заметно полегчало. — Нашел что-нибудь, Род? — спросила она. — Только это, — ответил я. — От него будет какой-то толк? И я открыл выстланную мхом коробку, в которой находилось единственное пойманное мною животное, если, конечно, это можно было назвать животным. У него были жабры как у рыбы, восемь ног, гребень как у петуха, только побольше, и голубой мех. Дикси оглядела его. — Это визен, Род. В нашем зоопарке уже два таких, так что тебе не удалось отыскать новый вид. — Должно быть, она заметила разочарование, промелькнувшее на моем лице, поскольку быстро добавила: — Но ты поймал хороший экземпляр, Род. Не нужно его отпускать. Папа захочет его изучить, когда у него будет свободное время. Вот какая моя Дикси. Доктор Эвертон вышел из главной палатки и неприязненно посмотрел на меня: — Привет, Спенсер. Я выключаю маяк. Крейн тоже вернулся. Он подошел и выключил прибор, посылающий сигнал, который помогал нам с Крейном находить дорогу в лагерь. На Венере без такого передатчика и карманного приемника можно легко заблудиться, стоит только отойти от базы на дюжину ярдов. — Крейну удалось что-нибудь найти? — спросил я. — Ничего особенно интересного, — ответил доктор Эвертон, — но он обеспечил нам ужин. Крейн поймал болотную курицу и теперь готовит ее для нас. — Он даже не позволил мне к ней притронуться, — проворчала Дикси. — Заявил, что женщины не умеют готовить. Должно быть, он уже закончил: прошло больше часа. Ты проголодался, Род? — Настолько, что готов съесть это, — сказал я, глядя на визена, которого продолжал держать в руках. Дикси рассмеялась и взяла мою находку, чтобы поместить ее в один из контейнеров. Мы направились к главной палатке. Болотная курица была готова, и Крейн с гордостью подал ее на стол. Он неплохо потрудился, и у него имелись все основания быть довольным собой. Венерианская болотная курица, если ее приготовить должным образом, гораздо вкуснее жареного цыпленка, который, в свою очередь, лучше вареного канюка. Как венерианского, так и из любого другого мира. К тому же у болотной курицы четыре ноги, и каждый из нас получил по куриной ножке. За едой мы почти не разговаривали. Но когда пришла очередь кофе, Дикси произнесла непонятную фразу — что-то о черепахе. — Что? — переспросил я. — Какая черепаха? Дикси посмотрела на меня так, словно я шучу, а потом перевела взгляд на отца и Джона Крейна. Наступило неловкое молчание. Я нахмурился и спросил: — Что происходит? — Речь идет о венерианской земляной черепахе, Род, — вздохнув, ответил Крейн. — Именно для ее поимки и снаряжена наша экспедиция. Похоже, сегодня утром ты ее нашел. — Я не знаю, о чем вы говорите, — терпеливо сказал я. — Я не только не находил никаких черепах, но даже ничего о них не слышал. Что за странные у вас шутки? Доктор Эвертон печально покачал головой: — Спенсер, мы взяли вас с собой только потому, что вы обещали поймать такую черепаху. — Я обещал? — Мой взгляд с мольбой устремился к Дикси. — Вы что, договорились посмеяться надо мной? Дикси уставилась в свою тарелку. — Да, можно определенно утверждать, что вы нашли черепаху или подошли к ней совсем близко, — сказал доктор Эвертон. — Сейчас я объясню. Видите ли, Спенсер, многие существа используют против своих врагов защитные механизмы. Некоторые насекомые выживают благодаря тому, что похожи на сучки; безвредные змеи внешне почти не отличаются от ядовитых гадов; маленькие рыбки способны раздуваться так, что их невозможно проглотить; хамелеоны… — Я признаю существование защитных механизмов, — прервал я доктора Эвертона. — Но какое это имеет отношение к теме нашего разговора? Он покачал пальцем из стороны в сторону. — Хорошо, вы признаете существование защитных механизмов. Теперь я перехожу к защитному механизму венерианской земляной черепахи. Как и все другие формы жизни на Венере, она обладает слабыми телепатическими способностями. В данном случае речь идет об особом применении телепатии. Эта черепаха способна вызвать кратковременную потерю памяти, и мы забываем о ее существовании, — такая неприятность происходит со всяким существом, которое оказывается поблизости от нее. Иными словами, если кто-то начинает охотиться на венерианскую земляную черепаху и находит ее, он забывает не только то, что хочет ее поймать, но и то, что знал о ее существовании! Я разинул рот: — Вы хотите сказать, что я на нее охотился… — Совершенно верно, — самодовольно ответил доктор Эвертон. Я посмотрел на Дикси, и теперь она не отвела глаз. — Это правда, Род, — сказала она. — Главная задача нашей экспедиции — найти способ поймать земляную черепаху. И одна из причин, по которой папа согласился взять тебя с собой, состоит в том, что ты поклялся ее поймать. — Неужели? — Одну минутку, Род. Я тебе кое-что покажу. Конечно, тебе трудно нам поверить, поскольку ты ничего не помнишь. Она быстро вышла из палатки и почти сразу же вернулась с письмом; я узнал свой почерк. Дикси протянула мне письмо, я его прочитал и почувствовал, что у меня горят уши. Я вернул письмо Дикси, и наступило долгое молчание. Наконец я набрался мужества и заговорил: — И я даже не намекнул никому из вас, как собирался перехитрить земляную черепаху? Доктор Эвертон развел руки в стороны: — Вы нам ничего не сказали. — И как долго продолжается амнезия? Она носит постоянный характер? — Нет, проходит через несколько часов — пять или шесть. Но если ты вновь встречаешься с черепахой, все повторяется. Я тщательно обдумал все, что мне было известно, но легче не стало. Неожиданно мне в голову пришла новая мысль: — Но если все, кто ее видел, забывают о ней, откуда известно, что она вообще существует? — Ее несколько раз удалось сфотографировать, но исследователи не помнили, что делали фотографии, пока не проявили их через несколько часов. Она похожа на земную черепаху, вот только у нее шесть ног, а не четыре, и она круглая, а не овальная. Ты довольно тщательно изучил фотографии. Крейн встал из-за стола и вытащил полдюжины фотографий из складного столика, стоявшего в углу. — Вот кого мы ищем, Род. В его глазах плясал смех. Я с недоверием просмотрел фотографии. — Симпатичные ребятишки, — пробормотал я. — Большие глаза. Они выглядят грустными. — И довольно редкие даже для венерианских форм жизни, — сказал мне Крейн. — Их можно увидеть только на участке площадью в двадцать или тридцать квадратных миль. — Да, очень редкие, — проворчал доктор Эвертон. — А если учесть, с какой быстротой исчезают редкие виды, едва ли мы успеем получить хотя бы одну черепаху для изучения. Я простонал: — Что вы имеете в виду? Крейн пожал плечами: — Некоторые попытки поймать земляную черепаху имели трагические последствия. Одна биологическая экспедиция использовала ядовитый газ, рассчитывая убить несколько экземпляров, чтобы получить хотя бы мертвые образцы. Однако вышло так, что после смерти черепахи стремительно погрузились в мягкую землю. Другая экспедиция использовала наркотик, рассчитывая, что черепахи потеряют сознание. Они… — Весьма возможно, — перебил его доктор Эвертон, — что в случае нашей неудачи эта попытка будет последней. Охота за земляной черепахой — слишком дорогое удовольствие. Я потер рукой лоб. Примерно такие же ощущения испытывает человек после шестидневного загула. Если бы не письмо, написанное моей собственной рукой, я подумал бы, что они решили надо мной посмеяться. — Вероятно, мои идеи оказались неудачными, — грустно сказал я. — Я встретился с противником, и он одержал победу. Прошу меня простить… — Куда ты собрался, Род? — спросила Дикси. — Мне нужно немного подумать. — Я повернулся к доктору Эвертону. — Если у вас нет для меня никаких дел. — Нет, идите, прогуляйтесь, Спенсер. Мы вновь отправляемся на охоту, вероятно, это будет последняя попытка перед отлетом. Но… Он не сказал, что едва ли я буду полезным дополнением к их отряду, но думал именно так. Впрочем, мог ли я его винить? Я направился в свою палатку — у каждого из нас была собственная маленькая палатка, которые стояли вокруг большой, — уселся на походную кровать и попытался вспомнить о черепахах хоть что-нибудь полезное. Но кроме того, что мне рассказали, ничего нового в голову не приходило. На что же я рассчитывал? Ну, в любом случае, моя идея не сработала. Я был готов рвать на себе волосы. У входа в палатку кто-то вежливо кашлянул. — Могу я войти? — раздался голос доктора Эвертона. — Конечно, — ответил я. Он вошел, и я жестом предложил ему присесть, но он покачал головой. — Сожалею, что вынужден вам об этом напомнить, Спенсер, особенно сейчас, когда вы расстроены, но было бы нечестно поступить иначе. Похоже, вы забыли о нашем соглашении вместе со всем остальным, что имеет отношение к черепахе. Я недоуменно посмотрел на него. — Вы не помните? Я покачал головой. — Вот в чем оно состояло: я сказал, что, если вы сделаете то, что обещали, я сниму все свои возражения против вашего брака с Дикси. В свою очередь, вы поклялись, что в случае неудачи… — О нет! — Но это так, Спенсер. Вы были настолько уверены в себе, что вам казалось, будто вы ничем не рискуете. Однако вы действительно обещали, что в случае неудачи примете мое решение и перестанете встречаться с Дикси. Мне представлялось маловероятным, что я мог такое обещать, но я знал, что доктор Эвертон честный человек. Ничего не оставалось, как ему поверить. — Мне очень жаль, что я вынужден напомнить вам о нашем договоре. Откровенно говоря, в последнее время вы начали мне нравиться. Но я по-прежнему не считаю, что вы будете хорошим мужем для моей дочери. Она замечательная девочка. Дикси заслуживает того, кто сможет… э… — Кто окажется умнее земляной черепахи, — хмуро закончил я мысль доктора Эвертона. — Ну… — сказал он и принялся меня утешать, но ничего не помогало. Вскоре он ушел, а я остался сидеть в своей палатке. И сидел довольно долго. Наверное, я был на сто процентов уверен в себе, если согласился на такую сделку с доктором Эвертоном. Так в чем же заключалась моя идея? И какой толк от плана, если я его не помню? Или у меня хватило ума оставить себе послание? Я быстро подошел к шкафчику, где держал одежду и оборудование, и распахнул дверцу. Так и есть, на внутренней стороне дверцы моей собственной рукой были написаны три предложения. Я прочитал их. «Смена позиции — честная игра. Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Все дело в фазе». Я прочитал записку и застонал. Я наверняка зашифровал свое послание. Вероятно, опасался, что Крейн или Эвертон украдут мою идею. Но что же я имел в виду? «Смена позиции — честная игра. Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Все дело в фазе». Бред какой-то. Когда я писал эти слова, они имели для меня смысл, но сейчас — полная пустота. «Смена позиции — честная игра». Значит ли это, что я сознательно решил подставить себя под удар черепахи, чтобы потом поменяться с ней местами и поймать ее? Может ли человек, страдающий амнезией, потерять память? Возможно, теперь у меня иммунитет? Предположим, но что тогда означают слова о фазе? Я услышал, как остальные покидают лагерь, быстро подхватил свое оборудование, в том числе выстланный мхом ящик, и выскочил наружу. Они уже скрылись из виду и, судя по голосам, отошли ярдов на двадцать, но, когда я позвал, они ответили и подождали меня. Доктор Эвертон шел последним, и я зашагал рядом с ним. — Послушайте, доктор, — сказал я, — у меня появились кое-какие мысли. Мне кажется, что я сознательно позволил черепахе нанести первый удар по моему сознанию. Вероятно, я отправился на поиски в одиночестве, чтобы предоставить ей такую возможность. — Да? И зачем? — с интересом спросил он. — Поскольку теперь в течение четырех часов я буду находиться в состоянии амнезии. Так вот, все это время я обладаю иммунитетом и если наткнусь на черепаху, то не забуду о ее существовании и сумею поймать. Он повернулся и посмотрел на меня. — Спенсер, похоже, вам удалось придумать нечто новое. Однако шансов у вас немного. — Почему? — Все в дело в видимости — или почти полном ее отсутствии. Если верить фотографиям, черепаха прекрасно сливается с почвой. Она ползет по земле, но цвет у нее такой же. Черепаху удастся найти, только если на нее наступить. Я оглянулся по сторонам и мысленно согласился с ним. Я подумал, что все дело в фазе, и попытался сообразить, что это означает. Загадка сводила меня с ума. Мы шлепали по грязи, а я погрузился в такие глубокие размышления, что едва не забыл, зачем я здесь. Так что же я имел в виду? Почему зашифровал свое послание? Другого шанса у меня не будет… Я мучительно напрягал глаза, вглядываясь в туман. — Какой величины эти черепахи, доктор? — Судя по фотографиям, примерно шесть дюймов в диаметре. Впрочем, какое это имеет значение? В таком тумане уже на расстоянии шести ярдов невозможно увидеть даже слона. Дикси и Крейн шли всего в двух шагах перед нами, но я различал лишь смутные очертания их фигур. — А по цвету она такая же, как почва? — Прошу прощения? — Я имею в виду черепаху, — уточнил я. — Она отличается по цвету от земли? Он повернулся и посмотрел на меня. — Черепахи? Вы спятили, Спенсер? На Венере нет никаких черепах. Я так резко остановился, что заскользил по мягкой земле и едва не упал. Доктор Эвертон оглянулся: — Что случилось, Спенсер? — Идите вперед, я вас догоню. И все объясню позднее. После некоторых колебаний — казалось, он хочет задать мне вопрос — доктор Эвертон поспешил за удаляющимися фигурами Крейна и Дикси. — Ладно, встретимся в лагере, если вы нас не найдете. Как только он исчез в тумане, я поставил на землю свой ящик в качестве вехи, чтобы хоть как-то отметить это место. После чего начал двигаться по спирали. Все дело в фазе! Теперь я понял, что в этой фразе нет ничего таинственного. Просто, выйдя из лагеря в одиночестве, я дал себя поймать одной из черепах, чтобы оказаться в другой фазе по сравнению с остальными. На короткое время я получил иммунитет, а они им не обладали! Я делал пятый круг вокруг своего ящика, на расстоянии шести или семи футов от него, когда едва не наступил на нечто почти сливающееся с землей. Это была шестиногая черепаха. Я взял ее и сказал: — Ага, моя красавица. Смена позиции — честная игра, все дело в фазе! Она посмотрела на меня большими печальными глазами и с тоской спросила: — Йеп? Мне стало стыдно. Я прекрасно понимал, что теперь, когда способ отлова найден, другие зоопарки или научные институты захотят получить собственные экспонаты для изучения и… Решительно отбросив сомнения, я засунул черепаху в ящик. Теперь я получу Дикси, а Дикси для меня все. Я активировал приемник и пошел в лагерь, ориентируясь на маяк. Когда через пару часов остальные вернулись в лагерь, у меня было отличное настроение. Вновь наступила перемена позиции, но я знал, что смогу их убедить. Я вытащил все необходимое: статьи в научных журналах о венерианской земляной черепахе, газетные заметки с сообщениями об отправке зоологической экспедиции и ее цели. И главное, экспонат «А» — венецианскую земляную черепаху в прекрасном состоянии. Я отвел доктора Эвертона в сторону и весьма дипломатично, как он это сделал раньше, напомнил ему о заключенной нами сделке. Он вздохнул и ответил: — Хорошо, Род. Я не помню, но поверю вам на слово. Я полагаю… прямо сейчас… я скажу «да», а окончательное решение мы примем потом. Мы пожали друг другу руки, и он неожиданно улыбнулся: — А вы с Дикси уже назначили день свадьбы? — Мне еще нужно поговорить с Дикси, — ответил я, — но я знаю, какой день выберу. Формально вы являетесь капитаном корабля, поэтому можете устроить церемонию еще до отлета на Землю. — Я ухмыльнулся. — На самом деле нужно реализовать нашу сделку, пока у меня вновь не начнется амнезия и я не забуду о нашем договоре. — Вы полагаете, что вам вновь грозит потеря памяти? — Если это не та черепаха, к которой я подошел в первый раз, то так и будет. Как только закончится период иммунитета от первой черепахи, эта вновь поймает меня на несколько часов. Думаю, события будут развиваться именно так. Я нашел Дикси в главной палатке, и то, какими словами мы с ней обменялись, вас совершенно не касается. Через полчаса доктор Эвертон поженил нас, а потом, поскольку мы не хотели дожидаться наступления ночи, все стали энергично собирать оборудование. Большую часть времени я провел внутри корабля и спустился за своей сумкой перед самым отлетом. Естественно, я выбросил все лишнее — так принято поступать перед стартом, — в том числе и вычистил свой ящик, выстланный мхом. Конечно же, я выпустил на свободу необычное существо, похожее на черепаху, которое не представляло никакой ценности. Наверное, оно само забралось в коробку, поскольку я не припоминаю, чтобы сажал его туда. Симпатичное существо. Я был рад, что мне не пришлось держать его в плену. Быть может, мне следовало спросить насчет черепахи у доктора Эвертона, но я слишком торопился на Землю — меня ждал медовый месяц.