– Нет, Влад здесь не при чем. Все в порядке, рядом сидит, – успокаивает меня муж. – За крестным нашим придется заехать.

– У Кости какие-то проблемы? – зажав трубку между плечом и ухом, помогаю Каролине сервировать стол. – Где он?

– В Детском мире застрял, – не выдержав, смеется Тимур.

– Я же просила его не покупать много игрушек, – хмурюсь.

Эти невозможные мужчины избалуют детей! Мало того, что папа и муж ни в чем малышам не отказывают и тратят деньги на всякий хлам, так теперь еще один «заботливый» дядя добавился – Воскресенский.

– Костя сказал, что ему виднее и лучше него никто Богдаше подарки не выберет. У него же две дочки, – хмыкает в ответ. – А мне придется то ли таксистом, то ли грузчиком у него побыть. На месте узнаю. В общем, задержимся немного.

– Хорошо, милый, ждем, – тихо шепчу. – Целую.

Вечером собираемся за столом. В гостиной стоит невыносимый шум, раздается топот детских ножек, но нас это нисколько не напрягает. Наоборот, мы растекаемся в блаженных улыбках, наблюдая за балующимися ребятами.

У нас сегодня собрался целый детский сад: к скромному Владику сначала присоединились тройняшки Адама Туманова, лучшего друга Тимура, а потом – дочки Воскресенского. Несмотря на разные характеры, малыши быстро нашли общий язык. И теперь, кажется, планируют перевернуть дом вверх дном. Даже Тимка, заскулив, спрятался в другой комнате – не выдержал повышенного к себе внимания.

– Как ты справляешься, Агата? – покачивая на руках уставшую, сонную Дану, я украдкой изучаю жену Туманова.

Она красивая, подтянутая и ухоженная, будто ей всегда восемнадцать. Если встретишь ее одну, то и не скажешь, что у нее трое детей. Впрочем… Агата не бывает одна. Семья ее не отпускает.

– А ты роди еще ребенка и узнаешь, – подмигивает мне и прижимается к Адаму. – Очень рекомендую. Не соскучишься, – оба смеются, с любовью глядя на тройняшек.

– Я всеми руками за! – поднимает ладони папа. – Хочу быть «многодетным дедом», – довольно выдает. – И обязательно им стану! Чуть-чуть осталось. Ева меня уже двумя внуками наградила. Если что, передаст эстафету младшей сестре, – щелкает по носу сидящую рядом дочь, а та краснеет.

– Ну, вы что, сговорились сегодня? – фыркает Каролина со смесью страха и смущения. – Мне рано.

– Конечно, – обнимает ее отец. – Сначала надо тебя замуж выдать, – хохочет, когда она бурчит что-то себе под нос.

Проглатываю смешок, чтобы не обидеть сестру, и обращаю внимание на подбежавших к столу рыжих девчушек. Ксюша и Маша с интересом изучают блюда. И их глазки ярко вспыхивают, когда они замечают торт на специальной подставке.

– Папа, дай толтик, – обращаются к Косте.

– Так, подождите, а… – он останавливает их, аккуратно взяв за ручки.

– Без яиц, без меда, без орехов. И на всякий случай цитрусовые тоже исключила, – отчитываюсь поспешно. – Я учла, что у вас аллергия. Ешьте на здоровье.

– Спасибо, – с легким удивлением и налетом вины благодарит Воскресенский. Ему до сих пор не по себе от того, что он чуть не пустил меня по миру по указке Меркунова. Костя пытается всеми силами загладить свою вину, хотя я давно его простила.

– А маме Веле кусочек отвезем поплобовать? – неожиданно просит Маша, а Ксюша одобрительно кивает.

– М-м-м? Вера? – расшифровываю детский говор. – Кто это? – задумчиво тяну. – Ваша няня, наверное?

– Мама! – одновременно хмурят брови малышки и складывают руки на груди.

– Вера, – отрывисто бросает Костя. – Просто Вера. И давайте без лишних вопросов.

Недоуменно кошусь на Тимура, а тот лишь пожимает плечами. Взглядом просит меня не вмешиваться, и я покоряюсь. Он своего друга лучше знает. Да и мне не до этого сейчас, ведь малышка на моих руках начинает капризничать.

– Даночке спать пора, извините, – пытаюсь встать, но муж останавливает.

– Я уложу, посиди с гостями, – целует меня в щеку и забирает малышку. – Владик, поможешь? – подзывает сонного, зевающего сына.

Втроем они поднимаются на второй этаж, забирая с собой лучшую часть меня – мою душу. А оболочка остается за столом.

Тимур хотел, чтобы я отдохнула, но до конца ужина я сижу как на иголках, то и дело с тоской поглядывая на детскую, где закрылись мои любимые. Благо, гости скоро расходятся. Дольше остальных задерживается Каролина, чтобы помочь мне убрать со стола и помыть посуду.

Проводив сестренку и папу, я буквально лечу вверх по лестнице.

Осторожно открываю дверь, чтобы не потревожить чуткий сон детей, и, сделав шаг, застываю. Боюсь сделать лишний вдох. Не моргаю. Лишь бы не спугнуть.