– Эти декабристы были обычными романтиками-идеалистами без царя в голове. – Вставил Горан. – И хотели всех опустить до своего уровня, чтобы без царя была вся страна.

– Не отвлекаемся, тут не дискуссионный клуб. – Потребовала я. – Сеня, что было дальше?

– Первым делом эта стерва выследила тебя, Саяна.

– Кто бы сомневался! – Драган стиснул зубы.

– Она несколько раз звонила кому-то, но, как я понял, ей запретили тебя трогать. Как она бесилась, ты бы видела! Эта дурная баба визжала, как порось недобитый. У нее на тебя даже не зуб, а целый бивень точится!

– Интересно, кому же она звонила. – Пробормотал Горан, явно взяв этот вопрос на заметку.

– Меня больше волнует, где Савва. – Я в упор уставилась на Сеню. – Ты сам скажешь, или тебя наедине с главой клана оставить, напомнив ему о вертолете в Коцит?

– На кладбище он! – выпалил санклит, поспешно отодвигаясь от Драгана, сжимающего кулаки.

– Что?.. – я вскочила.

– Не в этом смысле, – поспешно добавил негодяй. – Жив он, жив!

– Горан, держи меня, или убью его к чертям!!!

– А можно я тебя подержу, но потом отпущу, и ты его убьешь к чертям? – он лукаво улыбнулся.

– Да идите вы оба!

– Савва могилу навещал. А Наринэ рядом ошивалась.

– И ты оставил его там одного?! – я вновь подпрыгнула.

– А что?

– Бегом! Это мой отец!

– В смысле?

– Подробности по дороге!

На кладбище было тихо.

Я постаралась не обращать внимания на зыбкие тени, видимые боковым зрением – размытые, как смазанный снимок, без четких границ, порой больше похожие на дрожащий воздух над огнем. Мне сейчас не до мистики, хочу поговорить с Саввой.

– Он там. – Сеня кивнул на большой тополь вдалеке.

Я уже и сама видела знакомую спину и седую голову.

– Здравствуй, отец. – Моя ладошка скользнула в его большую руку. – Когда научишься носить с собой мобильный? Еще желательно заряженный.

– Дочь? – он, улыбаясь, посмотрел на меня. – С техникой не дружу, ты же знаешь.

– Старая закалка и все дела, помню. Но я чуть с ума не сошла, когда ты пропал. Мог бы и… – Мисс Хайд осеклась, сопоставив даты на памятнике. – Извини, сегодня годовщина смерти Ольги?

– Да. – Он положил мою руку на сгиб своего локтя и крепко сжал. – По людским меркам это было давно. По моим – будто вчера. И в первый раз я здесь без Лики.

– Мне жаль.

– Что ты, милая. Хорошо, что ты пришла.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

После моего признания об Охотнике Савва покачал головой, с укоризной глядя мне в глаза, но ничего не сказал.

– Нам нужно ехать. – Я огляделась. – За тобой следят и неизвестно, с какой целью.

– Кому нужен такой старик?

– Мне – точно нужен. – Я взяла его под руку и увела к машине. – Знакомься, это Арсений. Сеня, это Савва. Мой приемный отец.Они пожали друг другу руки, и мы сели в машину. Горан закончил разговор по сотовому и сел за руль.

– Предлагаю ехать ко мне в гостиницу. Там безопасно. Сможем все спокойно обсудить. – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Согласна.

– Дайте догадаюсь, – пробурчал Арсений, когда мы подъехали к бутик-отелю «Мажестик Делюкс», – опять снял целый этаж?

– Именно. – Подтвердил глава клана, посмеиваясь. – И учти, половину номеров заняли ребята Ковача. Так что…

– Ты специально, да? – набычился санклит.

– Что за Ковач? – я проигнорировала руку Горана и сама вышла из машины.

– Элит-санклит-спецназ. – Пояснил Сеня. – Николае Ковач – их батя.

– Который люто ненавидит кое-кого после одного случая. – Добавил Драган, открывая передо мной прозрачную дверь.

– Да мы все пьяные были! А наезжает он только на меня! – пожаловался Арсений.

– Потому что только ты сообразил выложить в сеть фото его голой задницы со смайликом.

– Об этой занимательной истории позже расскажете. А пока… – Я зашла внутрь и восхищенно ахнула.

Много отелей повидала, но этот был особенным. Сочетание песочных, шоколадных и бежевых оттенков, изящная отделка, зеркала. Воплощение элегантности. Интерьер дополняли изящные штрихи в виде красных пуфиков и огромных черных ваз с белыми орхидеями.

Мне даже не нужно было смотреть на Горана, и так знала, что он сейчас улыбается. Понятно, почему глава клана выбрал именно этот отель – знал, что его Каре Господа понравится.