Джотэм заметил, как от ее слов у него пересохло в горле.

Ни разу в жизни он не чувствовал себя настолько ценным и значимым, насколько и покоренным. Джасинда освободила для него место не только в своем сердце, но и в своем доме. В своей семье. В своих воспоминаниях. Она собиралась открыто показать всем, насколько он для нее важен, не умаляя при этом значимости Стефана.

Джотэм никогда не думал, что такое возможно.

А она опять доказала ему, как он ошибался.

— У меня просто нет слов, — он склонился к ней для поцелуя. — За исключением того, что я люблю тебя и буду вечно благодарить предков за столь ценный подарок.

* * *

Джасинда, закрыв за собой входную дверь, с облегчением выдохнула.

Наконец-то она освободилась от королевского сопровождения.

Джотэм не хотел, чтобы она возвращалась домой. Хотел оставить ее во дворце, подле себя. Несмотря на то, что до десяти вечера будет занят на совещании, выясняя положение дел за время своего отсутствия. Они немного поспорили, но в конце концов он согласился, что ей все же лучше съездить домой. При условии, что Деффонд сопроводит ее, а она, прежде чем зайти, позволит ему проверить дом.

Джасинда же дала согласие лишь после того, как ей позволили предупредить Маишу о появлении королевского гвардейца. Иначе бы та напугалась до смерти.

— Я так понимаю, все прошло удачно? — спросила Маиша вместо приветствия.

— И да, и нет, — выдала короткую версию Джасинда, без сил рухнув на диван.

— Не надейся, что тебе удастся избежать подробностей, Джасинда Мичелокакис, — Маиша протянула ей бокал вина, которое налила, узнав, что Джасинда уже выехала.

Она хорошо знала привычки своей подруги-работодательницы, которая после таких дальних поездок предпочитала первым делом расслабиться с бокалом вина.

— Да благословят тебя предки, Маиша, — прежде чем начать свой рассказ, Джасинда сделала маленький глоток. — Ну что ж, слушай. После крайне неудачного старта мы все же смогли в конце концов найти с Кассандрой общий язык.

— Королева тебя невзлюбила?! — ощетинилась Маиша.

Джасинда улыбнулась подруге, до глубины души оскорбившейся за нее.

— Я бы не сказала, что это была неприязнь. Если быть точной, Кассандра вела себя с прохладцей и долей опаски. Все же я для нее чужачка, попавшая в святая святых ее семьи. А тут еще я подлила масла в огонь. Вывезла ее невестку Синди из дворца… никого не предупредив. И без королевской охраны.

Миша поперхнулась вином, которое только что отхлебнула.

— Без королевской охраны? Джасинда! О чем ты только думала?!!

— О Палме, — призналась она. — Мне нужно было познакомить ее с Синди.

— Но зачем?

— На Земле, еще до рождения Виктории, Синди была профессиональной певицей.

— Правда? — Маиша была заинтригована. — И насколько хорошей?

— Если сейчас ее голос, который она считает хриплым, производит неизгладимое впечатление, то, уверена, тогда она была просто уникальной.

— Палма тоже так считает?

— О да!

— Я никак не могу поверить, что ты была настолько беспечна. Покинуть дворец без королевских гвардейцев?! Хвала предкам, Джасинда, ведь она принцесса!

— Да знаю я, знаю. Кассандра из-за этого чуть меня не съела. Но поездка, слава предкам, себя оправдала. Синди уже договорилась о встрече с Биргином, а потом она познакомит его со своим сыном Бреттом, — Джасинда предвкушающе улыбнулась, жалея о том, что не сможет увидеть реакцию Биргина на рисунки Бретта.

«Надо не забыть позвонить ему и все выяснить».

— Зачем Биргину знакомиться с Бреттом?

Вместо ответа Джасинда открыла папку, которую до этого положила на кофейный столик, и подвинула ее к подруге.

— О… мои… предки… — прошептала та с благоговением и, отодвинув бокал с вином подальше, склонилась над портретом. — Я думала, Бретт совсем ребенок.

— Ему недавно исполнилось девять, — уточнила Джасинда.

— Девять?! — недоверчивый взгляд Маиши метнулся к ней, и она кивнула, подтверждая верность своих слов. — Потрясающий рисунок.

— Это точно. Хочу попросить Касмиру обработать его и вставить в рамку.

— Но ведь Касмира реставрирует произведения искусства.

— Я знаю, Маиша. Но ведь этот портрет — настоящий шедевр. Убеждена, первый из многих, что сделают в свое время имя Бретту Чемберлену. И я хочу, чтобы с ним обращались должным образом с самого начала.

— Хорошо, что Палма твоя сестра и никому не расскажет о твоей поездке.

— Да, это так. Но меня это, в принципе, мало волнует. Рано или поздно об этом бы все равно узнали… уже узнали.