Четыре широкие мощёные дороги вели в город, и по сторонам их стояли дома горожан и дворцы знати. А в самом центре города, там, где сходились дороги, на холме, был построен храм Пхном-Бакхенг. Вельможи царства старались не отставать от царя, и через несколько десятилетий все холмы вокруг города были увенчаны храмами знати.

После смерти Яшовармана наступил долгий период междоусобиц и борьбы за власть. И претенденты на престол принялись строить свои столицы, взяв за образец столицу Яшовармана. Двадцать лет Ангкор был в запустении, но новый царь, как гласит надпись, «восстановил священный город Яшодхарапуру и заставил его блистать несравненной красотой, построив дома, украшенные сверкающим золотом, дворцы, мерцающие драгоценными камнями…».

К этому времени относится создание нескольких известных храмов Ангкора, в том числе небольшого, но считающегося архитектурным шедевром храма Бантеай-Срей. Однако самые грандиозные храмы Ангкора были построены ещё через сто лет, в период расцвета могучей Ангкорской империи.

Если бы строительство Ангкора (по-русски это значит просто «город») закончилось при первых царях, то он бы так и остался одним из многочисленных, затерянных в джунглях городов, которые (если их находят) вызывают живой интерес у археологов и сдержанный — у остальных представителей человеческого рода, занятых своими делами.

Но в 1113 году на престол вступил Сурьяварман II. О нём надпись говорит: «Ещё юный, не закончивший своих занятий, он носил в себе жажду царского величия, а был он тогда в зависимости от двух повелителей». В то время, когда Сурьяварман вступил на престол, Ангкорское государство переживало очередной кризис, связанный с борьбой за власть сразу трёх претендентов на престол — самым молодым из них был Сурьяварман. Победив соперников, Сурьяварман принёс большие дары церкви. «Он, — продолжает рассказ другая надпись, — сделал богатые жертвоприношения и поднёс жрецам паланкины, опахала, хлопушки для мух, короны, подвески, браслеты, кольца и пряжки. Различным храмам он раздал украшения, утварь, земли, рабов и стада…»

Затем Сурьяварман, как и положено настоящему царю, собрал армию и направился завоёвывать соседей. Но соседи не пожелали покоряться Ангкору. Армия, отправленная во Вьетнам, потерпела жестокое поражение и была изгнана оттуда, флот из семисот судов, посланный в следующем году, тоже вынужден был вернуться. Сурьяварман тогда объединился с соседом — государством Тьямпа, но в решающем сражении тямы перешли на сторону врага, и царю пришлось бежать. Царь решил отомстить неверным союзникам. Он пошёл против них в поход и захватил их столицу. Отошедшие к югу тямы не только оказали неожиданное сопротивление, но и разбили по очереди все отряды и армии Сурьявармана.

Не добившись военной славы, царь переключился на дела внутренние. Он стал укреплять культ бога-царя и для этого построил Ангкор-Ват — самое крупное религиозное сооружение в мире. Да, Ангкор-Ват больше любого европейского собора, любой мусульманской мечети, зиккурата, пагоды или пирамиды. Причём он построен так прочно, что полностью сохранился.

Храм представляет собой святилище высотой шестьдесят пять метров, которое стоит на тринадцатиметровой платформе. Под ней ещё одна платформа площадью в гектар с четырьмя башнями по углам, соединёнными галереями между собой и с центральным храмом. И всё это окружено двумя рядами стен с воротами, башенками и лестницами, так что общая площадь Ангкор-Вата — квадратный километр.

Трудно описать сами башни Ангкор-Вата, ибо ничего подобного в мировой архитектуре нет. Пожалуй, они похожи больше всего на обрезанные снизу до половины початки кукурузы или вершины пшеничного колоса невероятных размеров. Раньше они были покрыты золотыми листами, и барельефы террас разукрашены. Храм был окружён двухсотметровым рвом и отражался в нём, цветастый и величавый…

Имя автора Ангкор-Вата (а может, и нескольких авторов) не запечатлено ни в одной из надписей. Мы называем создателем храма человека, не причастного к высокому творчеству, заботившегося только о прославлении себя любой ценой — завоеванием ли соседних стран, воздвижением ли гигантских храмов. И эта историческая несправедливость, очевидно, никогда не будет исправлена. Узурпатор — Сурьяварман II — прочно уселся на пьедестале почёта истории, как сделали это до него многие другие цари и императоры. Имён же людей, воистину сотворивших Ангкор-Ват, не знают сейчас и вряд ли знали восемьсот лет назад. Государственная власть не была в этом заинтересована. Больше того, это было выше её понимания: бог-царь на земле один, по крайней мере в пределах государства. И ни у кого не вызывало сомнения, что строит храм его воля и его казна.

Архитекторам вообще не очень везло в истории. Даже в тех случаях, когда имена их остались в надписях, книгах или в платёжных ведомостях, авторство зданий приписывают властителям. Мало кто помнит создателя пирамид или Тадж-Махала, зато имена Хеопса и Шах-Джахана известны. Эта прискорбная традиция сохранилась практически до наших дней — архитектор не расписывается на цоколе здания, как скульптор на пьедестале статуи, не ставит своего имени, как писатель на обложке книги, и дай бог, если ему так повезёт, как Эйфелю, и башню назовут его именем. Но это исключение…

Трилистником сказочного растения поднимаются всё выше к небу башни Ангкора. По мере того как вы приближаетесь к нему, видна центральная башня и две из тех, что стоят по углам террасы. По сторонам дороги тянутся длинные шеи каменных драконов — Нага, которые когда-то смотрели в воду рва. Столбики длинной галереи наружной стены ведут к центру, к пышному порталу входа.

Путь к храму долог. Вы пересекли глубокий ров, вступили под портал входа и оказываетесь во внешнем дворе. Вы проходите его, снова минуете арку и начинаете подъём по широкой лестнице к самому храму. Храм построен таким образом, что поднимающийся к нему человек невольно ощущает нарастание его могущества и даже всесилия. Понятие о Боге всегда связывалось у людей с представлением о несравнимости масштабов человеческого бытия и бытия божеского. Даже древние греки, создав богов своего роста и со своим характером, поселили их на Олимпе и в небесах. Когда религия становится государственной, то есть одним из важнейших средств подчинения подданных царю, размеры храмов начинают расти — они олицетворяют не только величие божества, но и величие представителя Бога на земле, хозяина жизни, царя. В Ангкоре царь был официально приравнен к Богу, и храм — дом Бога — был и домом царя, в котором царь не жил, жило его божеское начало.