— Из космофлота сообщили, что на плече у Адама была татуировка в виде галактики. Что-то похожее мы нашли.

Иванков опустил накидку на голову офицера и откинул обгоревший рукав куртки офицера — на его плече, действительно было какое-то изображение, но что это галактика, понять можно было лишь имея богатое воображение. — Можно запросить экспертизу с Земли, — он опустил накидку.

— Нет ничего на Земле на экипаж файтага, — Гаврилов покрутил головой. — Космофлот Земли считает, что владелец корабля сам обязан заботиться об экипаже своего корабля. Я приказал капитану файтага, перед уходом корабля в пространство сделать молекулярный анализ экипажа, но на Землю результаты анализа ещё не отправили, а теперь и отправлять нечего, — состроив гримасу досады, он покрутил головой.

— Тогда последний вариант, — Иванков развёл руками. — Тот же спасатель сказал, что Адам Старс являлся носителем какого-то редкого чувства, сродни гипнотического, которым он доставал ради шутки пилотов. Вроде бы оно называется психотронным полем. Нечто подобное у него чувствуется — порой рядом невозможно находиться, так бьёт в голову, что в глазах темнеет. Мы ввели ему несколько стимуляторов. Он сейчас без сознания, но его состояние стабильное. Он должен выжить. — подытожил Иванков состояние лежащего на платформе возможного навигатора Адама Старса.

— Будем считать, что это он и есть и так же будем надеяться, что он выживет и сам расскажет, кто он.

Кивнув головой, Гаврилов посторонился и спасатели потащили платформу ко входу в городской Медицинский Центр.

2

Адам Старс стоял у окна городского Медицинского Центра в Игор на Контуре, рассеянно смотря через стекло на улицу, по которой в обе стороны по тротуару спешили редкие, в этот поздний час, прохожие и такие же редкие авто, двигающиеся по мостовой. До прохожих, идущих по тротуару было совсем недалеко и он даже завидовал прохожим, потому что они несомненно знали кто они, знали куда идут. Он же почти ничего не помнил из своей прошлой жизни и даже своё имя Адам считал ненастоящим, потому что оно не вызывало у него никаких ассоциаций и потому он не любил это имя и если кто-то спрашивал, как его звать, он всегда отвечал коротко — Ад, тут же вытягивая губы в широкой усмешке от появляющегося испуга в глазах спрашивающего. Единственно, что он хорошо помнил, как управлять большими космическими кораблями, как ориентироваться в пространстве по звёздам, хорошо их знал и видимо поэтому, приходящие к нему в палату люди в одежде космического флота, называли его навигатором.

Его лицо было полностью восстановлено и даже ни одного шрама на нём не просматривалось, но своё отображение в зеркале, опять же не вызывало у него никаких ассоциаций, будто в зеркале отражался не он, а неизвестный человек, стоящий перед ним.

Ему хотелось выйти на улицу и спрашивать прохожих о себе, и спрашивать, и возможно кто-то из них узнает его, и вдруг назовёт его настоящее имя.

Вдруг один из идущих по тротуару прохожих остановился, повернулся, поднял голову и посмотрел в сторону Адама. Несомненно, это была девушка.

«Мы знакомы?» — вошло напрямую, минуя уши, в мозг Адама чужое нечто, будто это была точно такая же мысль, какую думал и он.

Однозначно, чужая мысль была вопросом. Состроив гримасу удивления, Адам смотрел на девушку, не представляя, что нужно делать.

«Мы знакомы?» — опять вошла в мозг Адама та же мысль.

«Не знаю!» — возникла в голове Адама невольная мысль.

«Почему же спрашиваешь о себе?» — вошла напрямую в мозг Адама следующая чужая мысль.

Адам догадался, что мысленный диалог с ним ведёт смотрящая в его сторону девушка, но в сумраке позднего вечера её лицо практически не просматривалось. К тому же у неё на голову был наброшен капюшон, но из-за того, что она смотрела вверх, он наполовину сполз с её головы.

«Я не знаю, кто я», — сгенерировал Адам мысль в никуда, одновременно крутя головой.

«Я тоже не знаю», — вошла ему в мозг ещё одна чужая мысль и опустив голову и поправив капюшон, девушка отвернулась и продолжила свой прерванный путь.

Неожиданно в стекле окна отразилась женская фигура в белом халате.

«Куда ты пялишься?» — вошла напрямую в мозг Адама ещё одна чужая мысль, но другой тональности.

Адам повернул голову — рядом с ним стояла медсестра имени которой он не помнил, которая иногда приходила в палату и уводила его на какую-либо неприятную процедуру. Хотя она была вполне привлекательной, но Адаму она не нравилась, из-за того, что процедуры, на которые она водила его, часто были неприятны и потому её имя он даже запоминать не хотел.

— Адам…

— Я Ад! — громко произнёс он, перебивая медсестру.

— Кто бы ты не был, тебя требует к себе главный реаниматор госпиталя, — произнесла медсестра и повернувшись, направилась к выходу, не взяв, как обычно Адама под руку.

«Стерва!» — отправил Адам невольный нелестный мысленный эпитет в её адрес.

Медсестра остановилась и развернулась в сторону Адама: её лицо было буквально перекошено от гнева.

— Сам ты дурак! Гад! — выкрикнула она и отвернувшись, выбежала из палаты.

Состроив гримасу досады, (эта нелестная мысль у него сгенерировалась невольно), Адам смотрел в оставшийся открытым дверной проём палаты, но уже через мгновение глубоко вздохнул и шагнул в сторону выхода из палаты. Он знал, куда нужно идти.

* * *

Главный реаниматор госпиталя был в своём кабинете. Он был человеком уже преклонного возраста, суховат и имел очень колючий, буквально пронизывающий насквозь взгляд, но он всегда был вежлив с Адамом и потому Адам его не боялся.