Так он и сам себя винил. Ночами вздрагивал от кошмаров, в которых видел покрытое льдом застывшее лицо друга с приоткрытым от предсмертного вопля ртом.

Смерть ходила рядом с ликанами, и мужчину никто не винил, кроме него самого.

Незадолго до похода Итан всё-таки отловил Джилию и предложил уйти из связки, поменяться с кем-нибудь другим, желающих было много. Девушка была сильной и опытной.

– Ты мной недоволен? Я что-то сделала не так? Ошиблась, может, где? – процедил она, побледнев.

– Нет. Я доволен. Просто подумал…

– А ты не думай, – оборвала его девушка резко. – Даже не мечтай, Ларкас. Не уйду я. И закончим на этом разговор.

Они закончили, а напряжение осталось. Дошло до того, что Итан стал сам избегать девушки.

– А ты чего такой довольный? – вдруг спросила Джилия, прищурившись и внимательно вглядываясь в его лицо.

– Чего мне быть недовольным? Всё вроде тихо, спокойно, – отозвался мужчина, проходя внутрь и стряхивая прозрачные капельки влаги с опушки плаща. – Завтра сбор начнём, вот где нервничать надо.

Девушка была вынуждена чуть посторониться, пропуская его вперёд.

– Нашёл-таки, – вдруг зло выпалила она ему в спину.

Итан медленно обернулся и смерил её внимательным взглядом.

– Кого?

– Да девку ту лесную. Можешь не говорить, по глазам вижу, что нашёл. И как? Поймал, завалил?

Зверь внутри гневно рыкнул, и её кошка застыла, замерла, мелькнув в глубине полных какой-то отчаянной боли глаз. Джилия со скрипом стиснула зубы, отступая на полшага, едва не налетев бедром на одну из деревянных колонн, которые держали свод в просторной передней, уставленной лавками и дубовыми столами.

– Не забывайся, – едва слышно отозвался Итан, но она дрогнула от силы голоса ведущего, опустила взгляд, признавая его силу и власть.

– Прости.

Пара секунд, чтобы утихомирить зверя, который никак не желал прощать оскорбления. Кошку следовало наказать, никто не смеет такое говорить о паре ликана. Никто и никогда.

– Что случилось? – спросил Итан, отступая и увеличивая расстояние между ними, чтобы не чувствовать запаха страха и боли, которые волнами шли от Джилии.

Это сильно мешало сосредоточиться и обуздать зверя.

– Блейн со вчерашнего вечера заперся у себя. И никому не открывает.

Серый в последнее время становился всё более раздражительным и нелюдимым, часто отмалчивался и закрывался.

Да, хороша у них связка, ничего не скажешь. Прав был отец, что отправил сюда. Надо было расслабиться хоть немного, прийти в себя, восстановить утерянное со смертью Наяза единение. Только выходило плохо. Чем дальше они от Ардана, тем сложнее становилось.

– Феб говорит, его рана беспокоит, – продолжила Джилия, рискнув поднять на мужчину взгляд.

А вот это уже серьёзно.

Итан дёрнулся, чуть наклонив голову вниз, словно принюхиваясь или прислушиваясь.

– Галия же говорила, что всё нормально.

– Ты на меня не зыркай, – отозвалась девушка, отступая к одной из длинных лавок, что стояли у стены, и тяжело приземляясь на неё. – Я диагнозы ставить не умею. Да, говорила, а Феб другое утверждает. Что вчера в саду Блейну хуже стало. Он рядом был, почувствовал. Мы все отголоски ухватили.

Ухватили. Итан помнил, как кольнуло ледяной иголкой у сердца, но решил… сам не знает что, подумал – ошибся. Здесь, так далеко от Ардана, в окружении вечного лета, так не хотелось вспоминать холодный дом и демонов.

– Галия его осматривала?

– Да что эта полудохлая может. Они все спят и видят, как бы вернуться в свои застенки и молитвы Лаари шептать, – огрызнулась девушка, уже окончательно придя в себя.

Галию она тоже не простила.

Израсходовав силы на Блейна, целительница так и не смогла вытащить Наяза. Да никто бы не смог. Демоны уже сделали своё дело. Когда целительница добралась до тела, искра уже погасла. Но Джилия всё равно не могла простить.

– Прояви уважение, – произнёс Итан, не слишком настаивая. – Тебе отлично известно, как они пострадали этой зимой. Набеги участились, и работы целительницам прибавилось. Они и так почти выгорели.

– Или просто нам стали поставлять бракованных девиц.

– Джилия…

Девушка отмахнулась, вытягивая ноги и прислоняясь спиной к стене.

– Не смотрела твоя Галия Блейна. Никто не смотрел. Говорю же, заперся в комнате, никого не пускает.

– Она не моя, – зачем-то возразил Итан, задумчиво потерев подбородок. – Я с ним поговорю. А ты пришли ко мне одну из девушек.

– Которую?

– У которой сил побольше осталось.

– А разве такие у нас есть? – горько усмехнулась Джилия.