Я обозреваю и одновременно прислушиваюсь к подвеске: хорошо бы поменять амортизаторы… Но в парке экономят на обслуживании и наверняка откажут.

– У меня было аншлаговое на открытии ТэЦэ на МКАДе, репертуар огненный, хореография, костюмы, а эти козлы платят десять тысяч. А мы только на такси потратили четыре. Кстати, а чё у вас такие тарифы высокие?

Молча развожу руками: дескать, что же я могу поделать. Была б моя воля, я бы… А так…

– У вас есть зарядка для айфона экс? Она родная? Можно подключусь?

Протягиваю певице кабель, заверив, что он именно для айфона экс и самый родной.

– Так что, скоро сама таксовать пойду. У вас с автоматом бывают?

Утвердительно киваю. Бывают, конечно.

– В Нальчик зовут меня. Там и жених, и дом. Вы бывали в Нальчике?

Качаю головой. Хотел бы, мол, но не доводилось.

– Они же дикие там, сами понимаете. Я вот и думаю… Сколько с меня? Округлим до пятисот. До свидания.

– Давайте тут не будем поворачивать. Дальше повернём.

В салоне шестеро хмурых загорелых таджиков. Единственный из них, кто говорит по-русски, просит поехать не по указаниям навигатора.

Я посадил их в Ашане на пересечении МКАДа и Можайки, везу по какому-то адресу на Генерала Дорохова.

Мы сворачиваем в узкий проезд между высокими заборами и медленно ползём по разбитой дороге куда-то внутрь совершенно нежилой, жуткой зоны. Передо мной освещённая башня ТЭЦ на горизонте. Остовы разобранных битых машин в закутках справа и слева. И вот куда-то в чёрную неизвестность я везу шестерых мрачных человек.

– Вы не бойтесь, нам просто дальше нужно, там узко, но проедем.

Набираю воздуха в лёгкие и интонацией Чака Норриса отвечаю:

– Главное, чтобы вы со мной не боялись… – я расплываюсь в бесстрашной убедительной улыбке.

Вроде бы, понимаю, что «ситроен» мой вряд ли им нужен, налички у таксистов обычно немного, две мобилы относительно недешёвые – плохой трофей для изощрённого ограбления. То есть, вроде бы, бояться не надо…

Минуты полторы петляем по жутким тропам и оказываемся перед ангаром. Ну, думаю, сейчас и узнаем: поездка ли это с клиентами или что-то другое.

Мужики выходят из машины, протягивают 600 (на счётчике – 571 за 12 минут езды).

– Рахмат, брат. Нас многие высаживают на дороге, сюда не едут. Прости. Мы уставшие просто. Купили поесть. Голодный? Заходи к нам.

Беру деньги и отказываюсь от приглашения. Надо ехать работать. Спасибо, парни. Берегите себя и удачи.

Вдруг всё встало на свои места. Вокруг десятки цементовозов. Эти таджики – или водители, или механики, живут в ангаре, вкалывают. Ближайший магазин, где можно купить еды – Ашан, пешком туда не дойти никак.

Мрачные? Да просто уставшие. Тихие и вежливые. Все поблагодарили, кивнув и приложив ладонь к сердцу. Пожелали хорошего пути и показали, как удобнее развернуться на пятачке рядом с ангаром.

– А как в Москве можно продать измеритель сахара?

Пенсионерка из Иваново. Едем с Курского в Перово, там живёт подруга.

Год назад ударила предплечье. Пошла в травмпункт. Сказали – ушиб мягких тканей, мажьте гелем, делайте йодовую сеточку.

Шли недели. Гель и йод не помогали. Рука болела и не поднималась.

Поликлиника, терапевт, анализы. У вас диабет. Покупка сахарного показометра, таблетки для снижения сахара, снова анализы – в очереди долго ждать, но можем сделать платно…

Всё ещё болит? Вам к мануальному терапевту. И к невропатологу. Каждый нашёл проблемы и назначил терапию, выписал таблетки.

– У нас в Иваново они очень дорогие. Мне из Москвы присылают иногда. Тут дешевле.

Месяцы терапии. Тратит заначки, помогают дети. С диабетом сомнения: сахар всю дорогу в порядке, никаких намёков на аномалию, но на всякий случай проверяет регулярно: диагноз-то поставлен… Иголки для показометра только недешёвые: должны быть бесплатно, но в наличии их нет, приходится покупать самой, с пенсии.

А рука всё болит и не поднимается.

– Я в швейном цеху работаю всю жизнь. Там рука всё равно лежит на машинке, поднимать её не надо. Но вот с полки на кухне взять что-то уже не могу. Только левой. Вышла на пенсию, но с этим лечением пришлось идти обратно работать.

Снова заход на новый круг обследований и анализов. У вас рак. Щитовидка. Уже не спасти. Но можно попробовать препарат. Он, правда, дорогой.

Потрачены «гробовые», прощается с родственниками, хлопочет о месте на кладбище. Денег почти не осталось, но не перекладывать же расходы на детей…