Остапчук быстренько потрусил рядом с ним. Остановился и, придвинувшись поближе к Саляму – его физиономия расплылась на весь офисный монитор, – зашептал, то и дело нервно оглядываясь на любопытно пялящихся на них людей:

– Честное слово! Клянусь! Не крал! – Бизнесмен провел ладонью по мокрому лбу. – А что проблемы у меня – так я ведь для того эту выставку и затеял, чтоб их решить!

– Поподробнее! – рубанул Сева в офисе, а следом и Салям.

– Я правда… имею… некоторые потери… – озираясь, прошелестел Остапчук. – На страховках! – резко выдохнул бизнесмен прямо в спрятанный микрофон Саляма. Ребята в офисе шарахнулись от компьютера.

– Ага! – в Катькином стиле азартно завопил Салям в музее. Тут же осекся, солидно откашлялся. – То есть… я хотел сказать… На страховке нажиться решили, господин Остапчук?

– Да я в своей компании эту проклятую пектораль застраховал! В своей! – заорал Остапчук уже в полный голос. Потом с ненавистью покосился на Неваляшкина, вытянувшего шею от усилия расслышать, о чем говорят Остапчук и сыщик, и сдавленным шепотом зачастил: – У меня выплат много было – год такой дурацкий: то пожары, то наводнения… Бабки отбивать надо! А быть страховщиком исторической ценности – это ж какая реклама! Годами работать будет! Вот и застраховал – на все время выставки. А она исчезла. – Физиономия Остапчука стала поистине трагической.

– Да-а, – потрясенно протянул Салям-Сева, – страховка на 150 миллионов…

– Какие сто пятьдесят? – Остапчук махнул рукой. – Она же государственная! Национальная! Бесценная! Страховка вдвое превышает номинальную стоимость! А где я столько денег возьму? – его голос упал до едва слышного шепота. – У меня не то что в страховой компании – со всех моих предприятий столько не соберешь! Мне конец! Во всех смыслах конец! – Остапчук запустил пальцы в стоящие дыбом волосы. Ребятам в офисе даже показалось, что седины в его шевелюре существенно прибавилось.

– О чем вы думали, когда страховали? – вслед за Вадькой пробормотал в музее Салям.

– Но я же не думал, что ее украдут! – это был истинный крик души.

– Мои люди проверят ваши слова, – внушительно объявил бизнесмену Салям-Вадька.

– Проверьте! И поверьте! – Полные неистовой надежды глаза Остапчука распахнулись на весь экран. – А меня подозревать нечего – чего меня подозревать, не надо меня подозревать! – зачастил он. – Нужно пектораль искать! Вот пектораль – это потеря! А все предыдущие мои потери – тьфу, не стоят внимания! Это для Неваляшкина такая сумма – деньги, а меня ерундой не возьмешь!

– При чем тут господин Неваляшкин? – раздраженно поинтересовался Салям-Сева. Клиент может вовсе без копейки остаться – да еще в тюрьму сесть, за невыполнение условий страховки, а все с конкурентом состояниями меряется!

– Так Неваляшкин же мне должен! – немедленно пояснил бизнесмен. – Одни только проценты с его долга все мои потери покрывают!

– Господин Неваляшкин вам должен? – переспросил Сева, заставляя Саляма повернуться в сторону напряженно прислушивающегося «гнома». Неваляшкин и его невозмутимый красавчик-сынок появились в кадре…

– Без документов занимал, под честное слово – хотя где были мои мозги, когда я ему на слово поверил? Теперь отдавать не хочет, весь вечер мне голову морочил, просил выплату отсрочить, иначе ему конец! Только лучше ему конец, чем мне, – эти деньги сейчас мне самому нужны, не отдаст – «крышу» натравлю! – продолжающий рассуждать о долгах Неваляшкина Остапчук замер с открытым ртом, когда частный сыщик вдруг круто развернулся на каблуках. Лязгая так и не снятой до сих пор кирасой, двумя длинными скачками преодолел расстояние от ниши до дверей и встал перед Светланой Вениаминовной и девчонками, собравшимися выйти из зала.

– Вы куда это? – требовательно поинтересовался Салям.

– В туалет, – пожала плечами Мурка, с некоторым удивлением разглядывая замершего перед ними в угрожающей позе закованного в доспехи Младшего Служащего.

– Зачем?

Кисонька нехорошим взглядом уставилась Саляму в очки:

– Тебе… То есть вам… в подробностях объяснить? – осведомилась она. – Допустим, носик попудрить.

– Здесь пудрите, – предложил Салям.

– Здесь зеркала нет, – все еще сдерживаясь – надо же делать вид, что разговариваешь со взрослым сыщиком, а не с вредными мальчишками, – ответила Кисонька.

– В туалете его тоже не… – Сева в офисе осекся, а следом и Салям. – В вестибюле есть прекрасное зеркало, можно возле него расчесаться!

– Там нет света, – сквозь зубы процедила Кисонька. Мальчишки что, издеваются? Думают, это очень смешно?

– В туалете его тоже нет! – с отчаянием, вполне передающим ощущения ребят в офисе «Белого гуся», вскричал Салям. И тут же торопливо добавил: – Наверное.