– Отворяйте, - тихо приказал Арсит. – Пришёл Фриджидиэн из Арка по приказу Флава Велисария. – Сказав, он поднял голову вверх и увидел, как на надвратном балконе лучники в золотой чешуе уже держат стрелы на тетиве.

Стражи, сохраняя совершенное безмолвие отошли в сторону и врата распахнулись – Твердыня власти встречает нас с распростёртыми объятиями, и я не собираюсь пренебрегать её радушием. Поведя вперёд товарищей, я вдохнул и выдохнул, развеивая волнения… мне придётся встретиться с одним из самых тёмных порождений человеческой жизни – политикой.

Я надеялся встретить здесь умеренную роскошь, но то, что предстало перед нами породило в моём сердце восхищение и жгучую злобу, странное чувство, которое я испытывал лишь однажды – в аркском Квартале знати. Первое, что нас встретило, так это благоухание роз – в носу что-то щипнуло, мне в груди всё защекотало – я едва не чихнул от сладости, сменившей вонь. Старая традиция востока – посыпать порог богатых домов парой цветков тут стал дурным тоном, издёвкой над состоянием Дюнного. Сводчатый и усеянный тонкими колоннами холл сияет позолоченными канделябрами и подсвечниками, глаз режет свет от серебряных зеркал, и вычурных одежд здешних обитателей – моя голова невольно опускается, только бы не видеть лиловой, золотой и изумрудной парчи и атласа. Ещё пару шагов по коридору и нас окружили танцовщицы, подобные сладкому запретному плоду. Вместе с их духами витает аппетитный запах жаренной баранины, сладкий дух фиников и тортов на пару с приторным амбре вина.

– Пока обычный люд доедает гнилые апельсины, они здесь предаются страстям в золоте, шелках и вкушая зажаренного барана, - мой голос стал более резким, я сам не заметил, как стал обвинителем. – Неужто, что в Арке, что здесь – знать живёт только мыслью нажиться… неужто им плевать на народ?

– Таков порядок вещей, - ступая на витиеватую лестницу, тихо говорит Исаил, чтобы не привлечь внимание стражников. – Сердца, не просвещённые светом Истины, тлеют в разврате и грехе. Нет того, кто бы им указал на Истину, Тот, Кто способен им помочь, остался в стороне от их взоров.

– Проклятый порядок, - я выругался. – Знать…

– Надеюсь ты не собираешься устраивать революцию. Нам с этой знатью ещё вместе воевать.

– Конечно нет, - подавил я в себе мятежность, оставаясь верным закону обыденности. – Нет…

Мы поднялись мне дано было узреть оплот власти Дюнного, сердце востока. Над большим круглым столом красуется огромная золотая люстра, усеянная жемчугом, слепящая великолепием и светом. На стенах глаз радует и раздражает гряда живописных картин, под ногами поступь смягчает целая куча алых, лиловых и золотых ковров. Неожиданно я ощутил лёгкое удушение – по углам расселись люди и аэтерна, втягивающие дым. Шипение и бульканье кальянов заглушается пением флейт и арф, дарующих сиюсекундный покой.

«Вот это красотища», - мысленно заметил я, когда увидел, что по некоторым углам у песчано-каменисто-бежевых стен потолок держат статуи атлетов, щедро покрытых позолотой и резьбой.

Впереди же передо мной простёрся длинный стол, на зеркально отпарированной крышке которого раскинулась карта. По очертаниям и контурам я подметил, что чернилами там вырисованы очертания восточного Эндерала.

– Я рад приветствовать вас, - встал деревянного трона среднего роста мужчина в золотом атласном халате, поверх которого светло-фиолетовый жилет, а его лицо немного худощаво, в очах же усталость сияет. – Я - Фарсан, саттар Совета владык[3].

Мой взгляд упал на двадцать пять человек, красующихся пёстрыми вычурными одеждами. Их пальцы блестят кольцами, а на груди массивные медальоны с символом льва. Вот они – держащие власть в Дюнном, крупные торговцы, содержащие всю армию востока и благодаря которым этот край ещё не пал… благодаря которым он в нищете и запустении.

– Так же рад вас приветствовать, - я слегка пригнул голову, фальшь в моих словах почувствовал бы и глухой. – Моё имя – Фриджидиэн. Пришёл из Арка по приказу моего господина.

– Мы знаем, - на этот раз со мной заговорил не торгаш, а высокого роста мужчина, на котором кожаный панцирь, голова покрыта тюрбаном, а на поясе блестит кривой ятаган. – Я – Фарнабаз, главный флотоводец Дюнного. Нам приходило письмо от Велисария с его предварительными требованиями.

– Моё почтение, Фарнабаз. Тогда нам будет намного проще вести этот разговор.

– Садитесь, - предложил саттар, указывая на свободные места у стола, и мы покорно последовали сему предложению.

В зале установилась тишина. Я с напряжением смотрю в карие очи знати, на то, как они переминают пергаменты и медленно переводят взгляд на саттара. Ему они дали право глаголить от своего имени и к иным я не имею даже права обращаться…. как меня уверили. Каждый из них в этом дворце имеет роскошные палаты и защищён могучей стражей. Их обед — это финики, лучшее мясо и пряное вино, развлечения – пленяющие сердце танцы красивых дев и игра в кости на золото. И всё это пока родина захлёбывается в нищете, болезнях и гражданской войне. Эти люди хуже бандитов, ибо те хоть и грабят народ, но делают это от нищеты и убогости духа, за ними идёт охота, а эти всё творят по закону и по установлению власти. И мне придётся им понравиться.

– Велисарий нам писал, что мы должны прислушаться к нему, - начал саттар. – Мол большое войско с запада грядёт, чтобы уничтожить Эндерал. Но вот скажите, зачем Коареку, этому сыну шакала, это нужно?

– Как бы вам сказать, - я стал подбирать аккуратно слова. – Судя по данным разведки он заболел идеей некого очищения и думает, что с падением Эндерала оно сбудется. Двадцатитысячный корпус отплыл из Эрофина сюда, чтобы огнём и мечом проредить непокорное население и насадить… новые истины.