– Обедневшие жители, беженцы, те, кто бежал из разрушенных поселений, стражники-дезертиры. Тут много судеб, много всего…

Мне глаза режет множество факелов и ламп, которыми они освещают помещение, мне попадаются ящики и куски древесины. Тут сыро, пахнет чем-то тухлым, всё время что-то бурчит, стелется благой мат.

Нам хватило десяти минут, чтобы пройти через деревянную арку и оказаться в самом конце этого укрытия бандитов. И перед нами привычный бандитский вождь – в шкурах, под которыми я вижу блеск стального панциря, громоздящийся на резном деревянном троне. Вокруг него расставлено пару столов, набитых простой пищей, есть письменный стол, всё освещается множеством факелов и даже есть три стенда с оружием, где я смотрю на секиру, двуручный меч и топор и всё из золотистого металла звёздников.

– Кого твоя тушка к нам привела? – спросил косматый и с пышной шевелюрой вождь.

– Это люди из Ордена, они хотят молвить с тобой.

– Правда, что ли?! – усмехнулся Конан и махнул бандиту. – Пшёл вон, волчья морда. – После этого он встал с места и шагнул к нам. – Чё вы хотите?

– Мессир Конан, - заговорил клирик. – Мы понимаем, что нас разделяет долгая вражда, но сегодня Творец нас призывает объединиться. Власти Эндерала даруют вам прощение при условие, что вы и ваши войска встанут под знамёна Арка, покаются в содеянном и станут жить по законам Эндерала. А в обмен мы даём вам помилование и землю на Солнечном побережье.

По широким глазам Конана можно понять, что он явно недоволен инициативой Велисария сделать из него слугу Эндерала, что подтверждается в его речи:

– Ага, бегать на побегушках святош из Ордена. Ба! Да лучше жить в нищете и червей жрать, чем лизать пятки Арку!

– Послушай, - срываюсь я. – Твоё скотское существование беззаконник совсем из тебя сделало животное? Мы не просто так пришли сюда – нам, людям Эндерала нужна ваша помощь. Нерим идёт на нас войной, Рождённые светом… «вознеслись» и покинули нас, орды нежити поднимаются и убивают, в том числе и твоих людей. Подними ты свой зад.

– Ха! Мало кто осмеливался со мной так говорить, - прорычал Конан, задумавшись. – Значит и вправду говорят, что Рождённые светом больше не боги. Тогда скажи, эндералец, зачем мне вообще вас слушать? Прирежу как свиней и кину собакам. Силы у вас больше нет, власть теряете. Если так дело пойдёт, то я и мои парни тут возьмём лютую власть, в Речное войдём.

«Что б ты стал подопытным для фазмалиста, и он пустит твою душу на амулеты, чтоб ты перешёл дорогу энтрописту, который сотворит из тебя кучу мяса», - выругался я. – «Трибунала на тебя нет. Упёрся как баран. Ох, Арантеаль, хоть ты и помешан, но твоё пристрастие хоть сейчас надеюсь возымеет что-то полезное»:

– Ты идиот, - с оскорбления я начал, чтобы вызывать эмоциональный отклик у бандита, предощущая, что его парни и бабы уже тянуться к оружию, как и мои соратники. – Если ты не поднимешь свой зад и не поможешь нам, то миру наступит конец. Наши учёные обнаружили, что цикл подходит к концу, а неримцы его завершители.

– Шо за цикл? Ты что мне по ушам ездишь?

– Всё сгорит согласно пророчествам. Да и неримцы, когда вас найдут – вырежут под чистую. А мы вам предлагаем экипировку, пищу и признание, - я от волнительной речи перехожу к более спокойному говору. – Неримляне из вас сделают дрова для своих костров. Они идут сюда, чтобы подчистую зачистить континент от всех неугодных.

– А что взамен, если мы свои задницы будем надрывать ради вас?

– Вы получите… помилование, вас снабдят лучшим оружием. Вы сможете спокойно осесть по всему Солнечному берегу.

– Хм-м, - рычащим гортанным звуком затянул Конан. – Ладно, пойдём с тобой потолкуем как мужики. Коли одолеешь, подчинюсь. Да если и одолеешь, я думаю Рэдрик «ползадницы» и Пьялас Най’Дарим «три пальца» тоже согласятся тебя и твоего патрона выслушать, хоть они и… покалечены.

– Почему у них такие странные прозвища?

– Потому что их искалечила какая-то пакость, вырезавшая наши банды. Но они всё ещё борзые ребята. Ладно, покажи, чего ты стоишь.

Я киваю и тяжко выдыхаю, ступаю за бандитом... у меня просто нет выбора, и чтобы заручиться его поддержкой, придётся драться. Зараза, меня это дико злит, но всё же, ради усиления страны, я готов пойти с ним на бой. И вот стою на арене. Вокруг, за деревянными «прутьями» улюлюкает бандитская кодла. Они ждут кровавого зрелища, и они его получат, только если что-то пойдёт не так, то меня эффектно размажут по песку. Мой враг – это двухметровый крупный мужик, который идёт ко мне с секирой наперевес. Её обоюдоострое лезвие переливается отблесками факелов, и трещит электрическим зачарованием, и при виде этого мне становится не по себе, но я вынужден с ним бороться.

Я тоже делаю шаг вперёд, как Конан с рёвом бросился на меня, вложив всю силу в удар плечом. Пропустил этот выпад, моя реакция меня подвела, и тяжёлый воин в меня в печатался со всей силы. Шквальная волна боли разлилась по телу, отозвавшись в каждой кости или мышце, но стою.

В последующие мгновения я принял натиск секиры, от которой могу только уходить, чтобы она прошлась по песку. Он бьёт её тыльной стороной, но выставив блок правой рукой, левой кидаюсь на него с кулаком, и удар приходится прямо в челюсть эндеральцу. Тот только расхохотался и самодовольно заявил: