— Все понятно, — заявил Тиррал. — Эта гномская облицовка поддерживает только видимость того, что все цело. А на самом деле все внутри гнилое. Ткнешь — и развалится или рассыплется.

Лондруппа кивнул. По задней лестнице они спустились на первый этаж. Там попали сначала на кухню, потом на склад — везде все было также, как и в остальных местах.

Рядом с лестницей обнаружился люк, ведший, очевидно, в подвал.

— Спустимся? — предложил Тиррал.

Лондруппа кивнул и осторожно потянул на себя ручку. Она осталась у него в руках.

— Трудно будет, — заметил он, внимательно рассматривая крышку. Потом легонько хлопнул по ней рукой. Крышка просела, и через несколько секунд рухнула вниз. Пол вокруг нее ощутимо сотрясся.

— Резких движений лучше не делать, — торопливо сказал Тиррал. — А то для спуска вниз нам лестницы не понадобятся.

Замерший Лондруппа только кивнул в ответ. Потом осторожно нагнулся и заглянул вниз.

— Темно, — сказал он чуть погодя. — Что-то стоит. Бутылки, что ли. Плохо видно.

— Страшно представить, во что их содержимое превратилось, — буркнул Тиррал.

— Да нет, это изделие, говорят, как раз от времени только лучше становится, — ответил, ухмыльнувшись, Лондруппа. — Давайте я попробую спуститься, а вы отойдите за порог. Если что — я вас позову и вы меня вытащите.

— Может, не надо?

— Не думаю, что это будет очень опасно, — успокоил его южанин. — Я оставлю вам веревку.

Он смотал с поясницы одну из своих веревок и передал ее Тирралу. Тот, пятясь, дошел до задней двери и вышел через нее, даже не попытавшись открыть.

— Вы правы, прогнило тут все изрядно, — сказал Лондруппа, наблюдая за отряхивающимся Тирралом. — Ну, я пошел.

Пошел он самым простым способом — просто спрыгнул в подвал. Как ни странно, грохота не последовало — судя по звукам, приземлился Лондруппа удачно.

— Ну, чего там? — через несколько минут крикнул изнывающий от любопытства Тиррал.

— Ничего интересного, — гулко ответил ему голос из под земли. — В бочках и бутылках было, наверное, вино, но они сейчас пустые, хотя и закупоренные. Все пробки покоробились. Кувшины с маслом — тут что-то осталось, но лучше не описывать, что. Все трухлявое, как и наверху.

— Вылезай, — крикнул ему Тиррал.

— Ага, сейчас.

Вопреки обещанию вылез южанин только минут через десять. Веревки не понадобилось — в повале был каменный постамент, с которого он легко смог подтянуться и вылезти наверх. Пол выдержал и его самого, и его груз, засунутый за пазуху.

— Вот, — гордо заявил он, демонстрируя пораженному Тирралу пару десятков серебряных и золотых монет. — Готов биться об заклад, что нечто подобное есть в каждом винном подвале по этой улице.

Тиррал рассмеялся.

— Да, казну отряда таким образом можно пополнить солидно. Но более ничего?

— Давайте я по быстрому пройдусь еще по домам, — просительно сказал Лондруппа. — Ручаюсь, результат будет.

Тиррал задумался. Результат и вправду был налицо, но не совсем тот, на который он рассчитывал.

— Возвращаться нам минут сорок, — сказал он. — И не меньше двух часов мы уже здесь провозились. Значит, давай по быстрому пару домов обойдем еще. Только, чтобы убедиться, что и там все сгнило, да ты в подвалах покопаешься.

Они обошли еще три дома. Во всех наблюдалась одинаковая картина — гномская облицовка над фундаментом, труха и гниль под внешне благополучными оболочками. И клады в подвалах. Насобирали они таким образом почти сотню монет разного размера и достоинства.

— Челядь, господин Тиррал, — ответил Лондруппа на немой вопрос. — У каждого слуги есть накопления на черный день. А куда их девать? В банк ведь не понесешь — берут кувшин и закапывают в подвале.

— Ясно, — сказал Тиррал. — Чанди то же самое говорил в Лошаре. Это не первый заброшенный город, который вы обследуете?

— Не первый, — согласился Лондруппа. — Но первый, в котором я, кажется, первый. — Скаламбурил он. — Остальные много раз обшаривались до меня. Так что там приходилось чуть не землю просеивать, чтобы найти чего.

После пятого дома Тиррал объявил о возвращении. Лондруппа не возражал и они медленно пошли через парк обратно, в сторону четко вырисовывавшейся на фоне чистого неба башни.

— А что это на ней? — вдруг спросил вглядевшийся в нее Лондруппа.

Тиррал присмотрелся. На одном из зубцов развевалось знамя.