— Просто больше никому о нем не рассказывай, это плохая примета, — успокаивающим тоном сказал маг.

Энолида всхлипывала и не желала отстраняться от жениха. Тот чувствовал все возрастающее неудобство.

— Ну… давайте, присядем где-нибудь, отдохнем, — промямлил он.

Энолиду пришлось вести за ручку. Монон прыгал вокруг и украдкой показывал ей язык.

Расположились в углу комнаты. Монон принес их припасы — в основном вяленая рыба. Маг достал лепешку и начал ее делить на всех.

— А интересная получается ситуация, — заговорил он. — В Лабиринт можно входить только поодиночке. Встретить тут одного человека — уже событие, причем событие неординарное. А вы встретили уже троих. Это знаменательно, не находите?

— Чего тут знаменательного?

— Получается не просто одно ваше заветное желание, а их система, так как мы связаны с вами. Я — ваш слуга, Энолида — невеста, Монону, вероятно, тоже предстоит сыграть какую-то роль…

Тиррал чуть не застонал.

— Какую еще роль? Вы что, сговорились, да? Чего вы вешаетесь на меня? Чего вам от меня надо?

Монон подошел к нему и дернул его за руку.

— Лабиринт — место, где изменяются судьбы людей. Принимать судьбу надо достойно, ибо это дар богов. А дар богов… — глаза его начали закатываться, голос скатился к бормотанию. — Дар богов тому, кто вошел с надеждой. Надежда — это светлый круг на тьме, то, что не поглотит тьма и что будет вечно. Верные друзья и верные жены. Страшное испытание, смерть и слезы, сталь и огонь, вода и камень ждут вступившего на путь надежды. Чрез хляби и водовороты, чрез сушь и мор, чрез клинки и цепи… — голос его стал неразборчивым, на губах начала выступать пена.

— Чего это с ним? — испуганно спросил Тиррал, пытаясь отодрать руки мальчика от своих рукавов. Тщетно, тот вцепился в него как клещ.

— Вещает, — без особого интереса ответила Энолида. — Мама говорит, у него дар. Что не скажет — все сбывается. Вы ему сейчас что-нибудь в зубы засуньте, а то покусает.

Мальчика начало трясти, Рри аккуратно подошел к нему сзади, обнял. Тряска усилилась, однако рукав Монон отпустил. Маг положил мальчика на спину, потянулся за ремнем, но не успел — тот взвыл и выгнулся, опираясь только на затылок и пятки. На его губах снова показалась пена. Рри навалился на него, прижимая к полу, Тиррал отполз подальше, с ужасом наблюдая за их борьбой. Энолида подошла к нему, погладила по руке и хихикнула. На брата она внимания не обращала.

Приступ кончился внезапно — тело мальчика обмякло, он распростерся на полу. Рри, сопя, поднялся, отряхивая плащ.

— И что, часто он так… вещает? — спросил он у девочки.

— Раньше часто, теперь редко. Но всегда все выполняется. Мама так говорит, — заявила девочка. — Сам он ничего не помнит. Две недели назад он так вот пеной исходил, чего-то говорил, и мама, когда обвал случился, как раз и сказала, что он обвал предсказал и Лабиринт тоже. И что я мужа найду.

Тиррал хрюкнул.

— Хмм, интересно. Про верных друзей и любимую жену понятно, — Рри украдкой глянул на Тиррала. — Правда неясно, почему жена во множественном числе. А вот дальше, про испытания …

— Вы что, на меня эту его дребедень повесить хотите? — взбеленился Тиррал. — Какое еще испытание? Какой путь надежды? Какие жены, в конце концов?

— Не стоит так нервничать, — успокаивающим тоном проговорил маг. — Я уже сказал, что если вас выбирает судьба, то этому совершенно невозможно противиться. Будет то, что должно быть.

Тиррал сел, скрипя зубами.

— Пошли вы все, — объявил он. — Сказок детских наслушались. Судьба, тоже мне.

Он отвернулся и лег на пол, завернувшись в плащ. Есть ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Остаток дня — хотя сказать так можно было лишь условно, так как и темнота, и свет в Лабиринте не зависели от времени суток — провели в центре. Пользуясь светом Рри изучал карты и намечал их дальнейший путь. Заодно выспросил детей, но они мало что добавили к его сведениям о Лабиринте. Ссылались на маму — мол она проводила их к дырке, благословила и отправила в поход, шли они долго, держались за руки и, как и говорила мама, боги вывели их сюда, где они остановились ждать. И дождались.

Понятно было, что бросать детей здесь не было никакой возможности — Тиррал, скрепя сердце согласился, что они должны вывести липнущую к нему невесту и будущего деверя в Гуа. Но оттуда — он поклялся страшной клятвой — он немедленно отправит их к маме. Рри рассеяно кивнул, соглашаясь с этим планом. Свое отношение к нему он оставил при себе.

К счастью, дети умели сами себя занять — раздраженному Тирралу только не хватало с ними возиться. Они играли — то в прятки, то в догонялки, то с какой-то затейливой, плетеной из тонких веревочек игрушкой. Несколько раз к нему подходила Энолида — Энька, как ее звал брат. Энни. Тиррал делал вид, что страшно занят разглядыванием воздуха прямо перед собой и его нареченная, вздохнув, уходила.