Шрифт:
– Через три недели.
– Когда?!
– Через три недели.
– Почему тебя не будет так долго?
– Съемки для двух брендов купальников и две недели тренировок для фитнес-проекта Хэмсвортов.
Рид тяжело вздыхает и прижимает меня к своей груди, крепко обнимая. Он целует меня в макушку, и я закрываю глаза, наслаждаясь теплом его тела.
– Я буду скучать. Охренеть как сильно, – шепчет Рид мне на ухо.
Отстраняюсь от него и пристально смотрю ему прямо в глаза.
– Пообещай мне кое-что.
– Все, что угодно.
– Никаких брюнеток рядом с тобой.
Он усмехается и проводит рукой по моим волосам.
– Ревнуешь?
– А есть повод? – вскинув бровью, интересуюсь я.
– Ни одного.
Рид притягивает меня к себе и накрывает мои губы своими.
Глава 21
ADAM JENSEN – THE HUNTER
Рид
Я запретил нашей домработнице менять постельное белье в спальне, поэтому подушка до сих пор пахнет Эбби. Жадно вдыхаю аромат ее бальзама для волос и закрываю глаза.
Мои чувства к Эбби пугают меня.
Я схожу с ума с ней и без нее.
Если вы вдруг думаете, что я преувеличиваю, то спешу разочаровать. Я преуменьшаю. Все эти семь дней с момента отъезда Блонди я ложусь спать в футболке, которую надел на нее в ту ночь…
Помните, я говорил, что никогда не превращусь в слюнтяя?
Кажется, я солгал. Впервые в жизни.
Все очень дерьмово, я знаю.
Разлука с Блонди плохо на меня влияет.
За последнюю неделю я разговаривал со своей девушкой один-единственный раз.
Долбаная Австралия. Долбаные разные часовые пояса.
Когда она просыпается, я на тренировке. Когда я возвращаюсь, она уже уходит на съемки.
– Чувак, ты же в курсе, что мы ждем тебя внизу уже пятнадцать минут? – окликает меня стоящий в дверях Рекс, бросая в меня баскетбольным мячом.
Сажусь в кровати и бросаю мяч обратно. Упираюсь локтями в колени и запускаю руки в волосы.
Мы с парнями собирались поиграть в баскетбол на моем заднем дворе, но я отвлекся. Я просто, на хрен, забыл. Что за чертовщина со мной происходит?
Рекс пристально смотрит на меня, а затем подходит к моей кровати и садится рядом.
– Ты сказал ей?
– Кому и что?
– Эбби. Что любишь.
– Ты рехнулся?
– Братан, ее нет всего неделю, а ты лежишь здесь, как какая-то Бриджит, мать ее, Джонс.
– И?
– И-и-и-и я просто не понимаю, в чем проблема признать, что ты влюбился?
– Ты точно рехнулся.
– А ты точно влюбился. – Придурок усмехается и хлопает меня по плечу.
Шумно выдохнув, откидываюсь назад на кровать и закрываю глаза.
Мы с Эбби едва знакомы. Как такое вообще возможно, что я потерял от нее голову так быстро?
– Просто скажи ей.
– Какого хрена ты все еще здесь? – Распахиваю глаза и вижу усмехающегося Рекса.
– А какого хрена ты все еще здесь?
– Так и будешь передразнивать меня дальше или свалишь наконец из моей комнаты?
– Ты такой забавный, когда влюблен.
– Заткнись. Все не так.
– Ты вообще когда-нибудь произносил вслух слово «люблю»?
Рекс громко смеется, вызывая у меня недоумение. Резко поднимаюсь с кровати и выхватываю из его рук мяч.
Я что, всерьез задумываюсь над его вопросом?
Безумие.
Признавался ли я кому-нибудь в любви?
Ну я люблю хоккей, тишину, машины, кукурузные хлопья с молоком… но я никогда не признавался в любви кому-либо.
Матерь божья! Этот придурок прав.
Видимо, я молчу слишком долго, потому что Рекс в очередной раз ухмыляется и направляется к двери, бросив на ходу:
– Скажи ей, придурок.
Ну уж нет. Она решит, что я идиот.
Спускаюсь за Рексом вниз и следующие пару часов провожу на баскетбольной площадке, где довожу себя до изнеможения, как гребаный персонаж игры «Симс».
* * *
Две недели и один день спустя
В одиннадцать утра наш «Боинг» приземляется в аэропорту Лос-Анджелеса. Город встречает нас теплым ветром и ярким солнцем. На ясном небе нет ни единого облачка, лишь белые следы пролетающих самолетов выделяются на голубом полотне.
Сегодня охренительный день. Вчера мы размазали «Вашингтон». А через несколько минут я увижу свою девушку. Я так чертовски сильно соскучился по этой горячей блондинке. На моих губах появляется нелепая улыбка, стоит мне покинуть борт нашего самолета.