– Ну тогда ты немного ошибся с местом проведения концерта. «Крестный отец» вышел в семидесятых, Тиджей. Боюсь, дамы за пятьдесят сейчас в клубе для любителей садоводства, а не здесь.

Морган снова начинает смеяться, а затем резко становится серьезным.

– Я скучал, – неожиданно произносит он, опираясь задницей на стол.

Мои глаза изумленно смотрят на него. И я даже перестаю жевать. Нет, нет, нет, только не это!

– О нет, нет! Не в том смысле. Дьявол. Извини. – Тиджей проводит рукой по волосам. – Мне просто нравится, что рядом с тобой я могу быть самим собой. Я рад, что ты здесь.

– Извини, Морган, но не могу сказать того же о себе. Это место просто отвратительное.

– Это потому, что ты трезвая, – фыркает Тиджей. – Нужна всего одна бутылка виски, и этот клуб будет крутиться перед глазами, словно диско-шар под потолком.

Когда он произносит эту фразу, я слышу в его голосе нотки отвращения и печали. Я шумно выдыхаю, подхожу к нему и сажусь на стол рядом с ним.

– Хэй, с тобой все в порядке?

Он отрицательно мотает головой, глядя себе под ноги, и несколько минут мы оба молчим. Конечно, его лакированные туфли очень круто выглядят, но не до такой же степени, чтобы с таким интересом их разглядывать несколько минут.

– Тиджей, две минуты до выхода, – доносится женский голос из коридора.

Морган выпрямляется и внимательно смотрит на меня. Его зеленые глаза сейчас не столь яркие, как обычно, а выражение лица такое, будто он собирается на публичный расстрел, а не на презентацию своего же альбома.

– Оставайся в моей гримерке. Здесь тихо и безопасно, – произносит Тиджей, прежде чем выйти за дверь.

Я застываю на месте, не понимая, что с ним происходит. Спрыгиваю со стола и окликаю его.

– Морган! – Делаю шаг к нему навстречу и крепко обнимаю. – Со мной не нужно делать вид, что все в порядке, – повторяю ему его же слова.

Он кивает, кидает свою фирменную ухмылку и выходит на сцену, а я возвращаюсь наверх. Подхожу к нашему столику и помимо Джессики и противной стервы Маккенди вижу Келли. Высокая брюнетка с ногами от ушей громко над чем-то смеется, а затем поворачивается боком, и я цепенею от шока, когда ее стервозная подружка кладет свою ручонку с длинными когтями на ее живот.

– Я так за тебя рада, сладкая! – восклицает стерва.

– Уже четвертый месяц! – визжит Келли. – Сама до сих пор не могу поверить!

Клянусь, я перестаю дышать.

Глава 26

KINA, YAEOW – WISH I WAS BETTER

Рид

После раскатки, вслед за парнями, захожу в раздевалку, где беру бутылку воды и тянусь к телефону, чтобы посмотреть, не писала ли Эбби.

Блонди:

Порви их сегодня. А уже завтра порвешь меня:)

Я запрокидываю голову и громко смеюсь.

Черт побери, она идеальная. Я счастливчик.

Только я собираюсь ответить ей, что жду не дождусь, как от нее приходит еще одно сообщение:

Блонди:

Келли беременна от тебя?

Какого хрена?!

Келли приходила ко мне пару недель назад. Просила, чтобы я хранил наш маленький секрет с эскорт-агентством в тайне, потому что у нее вроде как все закрутилось и завертелось с ее новым агентом. Я не знал, что она залетела. И она бы определенно сказала мне, если бы ребенок был моим. Да? Даю яйца на отсечение, что ребенок не мой. Мы всегда предохранялись, да и трахал я ее в последний раз в июне. А если все же мой?

Голова начинает кружиться, руки трясутся, и бутылка падает из моих рук.

– Эй, Рид, все в порядке? – взволнованно спрашивает Эштон, поднимая мою бутылку со скамейки.

Мне в самом деле словно не хватает воздуха, чтобы что-то ответить. Я молча беру у друга бутылку, делаю глоток и жду, когда мне станет легче. Но легче не становится.

ТВОЮ МАТЬ.

Какого хрена вообще Эбби спрашивает меня об этом прямо перед игрой?!

Тренер дает указания, но я его не слышу. Пульс громко стучит в ушах. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В глазах темнеет. Мир вокруг перестает существовать. Все мысли моментально вылетают из моей головы.

– Ты идешь? – толкает меня в плечо О’Донован.

Ну вроде он спросил меня это. Я ничего не слышу, кроме звона в ушах. В состоянии глубокого транса направляюсь на лед и делаю именно то, что ни один хоккеист никогда не должен делать – перевожу свои эмоции на лед.

Первую половину периода я чертовски рассеян, потерян, зол. Майклсон отдает мне пас, но я пролетаю мимо шайбы, даже не обращая на нее внимания. Когда я оказываюсь на скамье, тренер глазами мечет в меня ярчайшие молнии. Но они даже не ослепляют меня, настолько мне сейчас на все насрать.