— Нет-нет-нет! — Валери, необыкновенно очаровательная, с бокалом шампанского в тонкой руке, активно участвует в беседе на стороне профессора Паскаля, — Пуанкаре-война[ix] — не тот человек, который нужен Франции! Сейчас время мира, и нам нужно думать о восстановлении экономике и дипломатии, а не готовится к грядущей войне!

Разговор естественным образом перескакивает на грядущие выборы, и снова — имена, факты…

… и Бог мой, какие это факты! Вперемешку — политика, сексуальные пристрастия уважаемых и (казалось бы!) незыблемых столпов общества, непотизм, коррупционные схемы. В газетах такое если и всплывает, то как домыслы, становясь иной раз причиной нешуточного скандала, а здесь…

— … Алекс, а как вы считаете? — и вот я уже с бокалом шампанского в руке, обсуждаю голубые пристрастия одного из Великих Князей и то, как это может сказаться на политике России, если…

Всё очень поверхностно, легкомысленно… но это только кажется. Затронув какую-то тему, её могут тут же забросить, перескочить на нечто совершенно иное, не имеющее к предыдущему разговору никакого отношения.

Разговоры пенятся и пузырятся шампанским. А я говорю, говорю…

… демонстрируя эрудицию в области классической литературы и поэзии, политики, и неожиданно — схемы антикварного бизнеса с опорой на ресурсы русских иммигрантов. Последнее — вполне всерьёз, и кажется…

Нет, я уверен, что через несколько дней, недель или месяцев этот разговор оформится в нечто более серьёзное. Не знаю, какова будет моя доля, но что-то мне подсказывает, что да-алеко не решающая. С другой стороны, охват… иной раз выгоднее иметь малую долю в большом деле, чем большую — в малом!

А сейчас меня оценивают… Умение реагировать на стремительно меняющуюся ситуацию быстро, правильно и остроумно у серьёзных людей очень ценится. А здесь, чёрт побери, собрались именно такие!

« — Свой-чужой», — мелькает и пропадает мысль, когда я ловлю взгляды, в которых за весельем скрыт тщательный, почти бухгалтерский расчёт. Впрочем, расчет ничуть не мешает приятно проводить время.

— … да, за спиной России, — буднично, как о чём-то, давно всем известном, рассказывает журналист влиятельнейшего «Ревю де Дё Монд» о предложении Палеолога провести англо-французские переговоры с Османской Империей за спиной империи Российской, — Не стоит удивляться, Алекс! Возможно, я покажусь вам старым циником, но это и есть реальная политика! Золото, кровь и грязь, вот что такое дипломатия!

… и почему я не удивлён?

Так же буднично, с конкретными примерами, журналист рассказывает о ничуть не менее циничном поведении Российского МИДа…

… и я снова не удивлён.

– … Бриан[x]? — вздёргиваю бровь, — Да, мне его взгляды близки…

— Простите, месье, — Паскаль, раскрасневшийся от вина, подхватил меня под руку, — Алекс нужен мне как консультант в области букинистики… Ещё раз простите!

— … бокс? — слышу я, проходя мимо Даниэля, — А как же! Алекс! Алекс, как тебе показался тот поединок у Шарлеманя?

— Да ничего особенно, — дёргаю плечом, — техника, как по мне, достаточно слабая…

— … как бы не относиться к поведению взбунтовавшихся солдат в лагере Ла-Куртин, — мягко, но непреклонно обозначаю свою позицию спустя несколько минут, — нельзя отрицать, что расследование и суд французской стороны, равно как и действия российских властей, вызывают закономерные вопросы.

— Я бы сказал, прежде всего — действия российских властей, — так же мягко, но неуступчиво, обозначает свою позицию репортёр «Ревю де Дё Монд».

— Соглашусь, — склоняю голову, — Я помню, что Франция предлагала отправить назад ненадёжные части. Желание российских властей «привести их в чувство» вызывает искренне удивление, и прежде всего — встаёт вопрос о компетенции командования Корпуса, не сумевшего удержать дисциплину и давшего Коренскому неверные сведения, что и привело к трагедии.

Одобрительные кивки…

— В результате, бунтовщики, от которых фактически отказались Российские власти, оказались как бы вне закона.

— Это… — пожимаю плечами и криво усмехаюсь, — нисколько не удивляет меня. В конце концов, несколько столетий азиатской диктатуры не могли сказаться бесследно. Даже демократические преобразования, чёрт подери, у нас с душком азиатчины!

— Но… Франция, господа? — вздыхаю, удивлённо качая головой.

Эта позиция французам близка…

… а тем более — французам, которые терпеть не могут Пуанкаре и отчаянно хотят ткнуть правительство носом в совершённые им ошибки!

— Думаю, — подытоживаю разговор, — Аристид Бриан на посту президента будет смотреться много более достойно. А Пуакаре, Клемансо и прочим воинствующим старикам место на пенсии!

— … потому что, чёрт подери, я решительно не понимаю, — распинаюсь несколькими минутами позднее перед молодёжью, — почему ошибки совершают старики, а расплачиваться за них приходиться нам!

— Войны начинаю старики, а умирают на них молодые, — с горечью поддержала меня Валери.

— Нам, молодёжи, — подхватываю я, — нужно не бояться говорить, а если это необходимо, то и кричать! Не боятся отстаивать своё мнение, и если это потребуется, то и радикальными методами!