— Я так понимаю, надо срочно навести порядок в сельсовете, причём, не просто капитальный, а чтоб генералов можно принимать…

— Не надо генералов…— Ефим Петрович испуганно посмотрел на Милославскую. — Нам только генералов не хватало тут.

— Я образно…— беспечно махнула рукой маман. — Приедут товарищи из областного центра. Решить вопрос с вашим историческим памятником…Надо же…И заодно по вопросу поездки представителей села на олимпиаду. А ведь приехать они могут прямо завтра. Правильно? Лишние руки совсем не помешают.

Светланочка Сергеевна выставила вперёд упомянутые части своего тела. Мы все уставились на длинные ногти с ярким маникюром и нежную, не тронутую работой, кожу. Милославская поняла, что в данном случае, это не лучший вариант доказать свою полезность, и спрятала руки за спину.

— Ну, я не знаю…— Ефим Петрович, как уже бывало в присутствии маман, сразу растерялся.

Выглядело его поведение не совсем понятно. Будто это не он пришёл нас наказать, а Милославская его вызвала за плохое поведение. Однозначно участковый в обществе Светланочки Сергеевны теряется и робеет. Есть весьма крепкое подозрение, бедолага имел неосторожность увлечься этой женщиной.

— Вы не знаете, а я знаю. Во сколько надо явиться в сельсовет? — Отрезала маман.

— Да часам к девяти хорошо будет. — Окончательно "поплыл" Ефим Петрович.

— Ох, не знаю… — Протянул дядька. — Смотри, как бы ты потом не пожалел…

И вот в который раз я убедился, что Виктор в нашей семье — самый разумный человек.

Правда, Николай Николаич, увидев поутру, как к зданию сельсовета приближается целая делегация, тоже немного занервничал. Видимо, несмотря на головокружение от успехов, которое настигло его после матча, интуиция все равно окончательно не покинула председателя, и он чувствовал возможные проблемы тем самым местом, на которое обычно их находят.

Шли мы, будто рабочие на демонстрации. Впереди — Дед Мотя, Семён, маман. За ними — я и Андрюха. Не хватало только транспарантов.

Дядька где-то раздобыл братцу новые костыли и он скакал рядом, снова на одной ноге. Периодически забывался, опираясь на ту, которая сломана. Похоже, чудо все-таки произошло. Ну, или второй вариант — здоровье у братца неубиваемое. Заживает все, как на собаке.

Переросток вообще пытался объяснить Виктору, мол, все у него хорошо и можно снимать гипс. Но дядька сказал, что носить это грязное дерьмище на ноге Андрюха будет, сколько положено. Как врач велел, три недели. А гипс и правда уже не был похож на гипс. Дерьмище в чистом виде, как верно дядька назвал. Грязное и ободранное.

— Ну, Ефим…— Председатель в сердцах швырнул маленькие грабли, которыми приводил в порядок свои новоиспеченные клумбы, на землю. — Говорил, будет настоящая помощь, а тут…

— Ты, Николай, давай, носом-то не ковыряйся. Уж тебе точно известно, сколько дел сейчас в поле. Каждый человек на вес золота. — Матвей Егорыч с интересом осматривал двор сельсовета. Зная деда, уверен, он уже подбирал задание конкретно для себя. То, благодаря которому, на исправительных работах будет присутствовать, но работать при этом ему не придётся.

— Действительно, что-то Вы, мне кажется, слишком уж капризничаете, Николай Николаевич. — Маман — единственная выговаривала имя председателя чётко, полностью. Каждую буковку. Не превращая "Николаевича" в "Николаича". Поэтому, когда она к нему обращалась, председатель даже слегка вытягивался и распрямлял плечи.

Вообще, хочу сказать, Светланочка Сергеевна, походу, относится к той самой категории женщин, которые влияют на мужчин определенным образом. Именно в таких особ, как правило, влюбляются раз и навсегда. Если бы я не знал точно, что родилась она в Зеленухах, никогда бы не подумал. Её манера вести себя, высоко держать голову, говорить тихо, чуть высокомерным тоном, больше соответствовала какой-нибудь аристократке. Вот казалось бы, откуда в ней это? Поставь рядом Виктора… А хотя…Ну, и поставь. И что? Он отличается от местных достаточно сильно. Говорит мало, всегда по делу, не выпивает, достаточно рассудителен. И правильно, между прочим, сказала Нина Григорьевна. Останься Виктор в городе, не известно, как сложилась бы его жизнь.

Я посмотрел на маман. Что, интересно, она могла сделать брату? Уже просто ради обычного любопытства хотел бы знать. Причём, если вспомнить слова все той же Нины Григорьевны, дядька мог вполне оказаться на месте Аристарха Николаевича Милославского.

— Значит, так. — Председатель пришёл, наконец, к выводу, что у него и правда помощники в дверях не подавились, а снимать людей с полевых работ, для деревни — просто мандец, какое неумное решение.

— Светлана, ты, давай займись уборкой. Кабинетов у нас всего три. Надо вымыть их. Пыль стереть. Я Наташку пришлю. Нехай тоже подключается. Андрей и Жорик, во всем здании помоете окна. Семён уберёт мусор во дворе. Матвей…

— Матвей будет заниматься самой сложной работой, — Перебил дед Николаича, — Следить и контролировать. А то эти работяги делов тут натворят. Слушай… А это что за доски у тебя?

Матвей Егорыч ткнул пальцем в торчащие из-за угла стройматериалы. Они лежали аккуратной стопкой с торца здания.

— Это для нового туалета. Старый вон видишь, скоро завалится. — Николаич кивнул в сторону сортира. — А если всякие неумные мальчишки будут рыть землю вокруг, то совсем скоро! Вместе с мальчишками! А я вытаскивать никого не буду!