Олег Иванович вспомнил, что и воины в походах пели вот так же вольно и широко, и всегда ему было легко под их пение.

Был ли он по-настоящему счастлив? Он не знал. Знал лишь, что свое предназначение - быть князем земли Рязанской - старался оправдать всеми силами души и ума и дорого оплачивал то своей кровью, то кровью и страданиями детей и близких...

Белая волнистая борода его пошевеливалась на ветерке. Он вспомнил о Ефросинье. Вспомнил, как несколько дней назад вошел к ней в терем и увидел - она подкармливала певчих птиц муравьиными яйцами. Щепотками брала их из лукошка, подсыпала в клетки, но на птиц смотрела с отсутствующим видом - печально думала, как он сразу догадался, о плененном сыне. И он все время тосковал о сыне. Встав рядом с женой, коснувшись плечом её плеча, он взял щепотку муравьиных яиц и подсыпал их в клетку - и с какой-то необыкновенной силой ощутил родственную близость к жене...

Песня оборвалась так же вдруг, как и началась. Князь стал на колени, трижды приложился то одной, то другой щекой к теплой, живой, благоухающей травами земле и перекрестил её, свою родимую Рязанскую землю.

Умер Олег Иванович в Солотчинской обители 5 июля 1402 года, вскоре после того, как был пострижен под именем Иоаким в святую схиму, обязывающую схимника соблюдать самые строгие правила монашества. Покойника одели по иноческому образу, положили в каменный гроб и погребли в Покровском храме той же обители.

Три года спустя почила княгиня Ефросинья, постриженная в основанном ею Зачатейском монастыре, в трех верстах от Солотчинского, под именем Евпраксия. По её завещанию, она была погребена подле своего супруга, в Покровском храме.

Глава последняя, или Эпилог

Поздним вечером - уже затухает заря - к воротам Солотчинской обители подъезжает всадник и просит привратного сторожа-монаха спросить у отца-игумена, не разрешит ли тот родственнику покойных инока-схимника Иоакима и инокини Евпраксии поклониться их гробам. Сторож при слабом отсвете зари, всматриваясь в густобородое лицо путника, не узнает его, хотя, как ему кажется, прежде видел этого человека с важной осанкой и резкими очертаниями породистого лица.

Через несколько минут сторож возвращается к воротам вместе с игуменом. Тот, с трудом подойдя к воротам на своих старческих ногах, видно, распухших от долгого стояния на молебнах, сразу узнает гостя:

– Не ты ли, княже Смоленский? Не ты ли, Юрий Святославич?

– Я, святой отец, я...
– тихо отвечает путник.
– Только уже не князь Смоленский... Все, все я потерял - и княжение великое Смоленское, и семью, увезенную Витовтом в Литву, и честь... И все от меня отвернулись...

Отец игумен обескуражен сообщенным. Он молчит.

– Да, - повторяет Юрий Святославич.
– Все от меня отвернулись. Убивец я...

– О, Боже, да как же это с тобой содеялось? Какой грех! Какой грех! Какой грех!
– повторяет отец игумен, сокрушенно качая головой.

Юрий Святославич просит исповедовать его и разрешить ему поклониться праху тестя и тещи.

Свое страшное преступление Юрий Святославич совершает лет пять спустя после смерти князя Олега Рязанского. Его преследует цепь неудач. Неудачи начинаются с новым натиском Витовта на Смоленск. Поспешив воспользоваться уходом из жизни Олега Рязанского, Витовт подступает с большим войском к Смоленску, однако Юрий Святославич умелыми действиями отстаивает город. Витовт нещадно грабит окрестные волости, пожигает их и, угрожая новым приходом и новыми разорениями, возвращается в Литву.

Чувствуя, что очередной осады он не выдержит, Юрий Святославич, оставив в Смоленске семью, с малой дружиной едет в Москву - просить поддержки. Василий Дмитриевич, опасаясь розни с могущественным тестем, отказывает смоленскому князю в помоге. Тем временем Витовт, узнав, что Юрий в Москве, посылает большое войско на Смоленск и вынуждает горожан, среди которых намечается раскол, открыть ворота. Он вновь хозяин Смоленска. И тут же посылает гонцов к Василию Московскому - требует выдать ему Юрия.

Князь Василий Дмитриевич в сложном положении - он не выдает Витовту своего гостя, но предлагает тому удалиться из Москвы. Юрий едет в Новгород, где о нем давно идет молва как о боевом князе, и получает в управление тринадцать городов. Но Витовт и здесь не оставляет его в покое - требует от новгородцев выдачи ему Юрия. Новгородцы возмущены требованиями литовского князя. Они готовы отстоять Юрия Святославича. Назревает война...

Не желая, чтобы из-за него пролилась кровь, Юрий Святославич благодарит хозяев и удаляется из Новгорода вновь в Москву. К этому времени Василий Московский уже в охлажденных отношениях с Витовтом. Сын Дмитрия Донского более не в силах терпеть наглых притязаний Витовта ещё и на Новгород и начинает исподволь показывать зубы тестю.

Юрий Святославич получает от князя Василия в управление Торжок. В Торжке, обозленный сплошными неудачами, впадает в раздражение и гневливость, срывает зло даже на самых близких ему людях, не желая замечать, что вызывает с их стороны ропот и ответное ожесточение.

В разлуке с супругой Юрий хочет прелюбодействовать. Упорно, но тщетно он пытается добиться взаимности от Ульяны, жены Вяземского, который по-прежнему верный соратник Юрия и сопровождает его в скитаниях.

В тот роковой час во время пиршества хмельной Юрий смотрит бесстыдно-масляными глазами на Ульяну и, приняв из её рук чару с вином, нагло и жарко обнимает её. Симеон возмущен. Он резко одергивает Юрия Святославича, требуя, чтобы тот не касался чужой жены. Юрий, чье самолюбие давно уже уязвлено неподатливостью Ульяны, теряя рассудок и волю, в порыве ревности убивает Симеона. Убежавшую Ульяну находит в одном из покоев и, при попытке овладеть ею, получает ножевую рану в руку. Ульяна убегает из терема во двор, но Юрий с обнаженным мечом настигает ее...