– Как у всякого заправского купца! – выпил и Фикса.

– На кой тады мастеровых искать, притом на стороне? – Авдей сощурился, кивнул на занавеску, и сам же ответил: – А чтобы глазки завидущие не зыркали!

– Понятно метёшь…

– Отсюда чую: во-первыя – тайность! – загибает пальцы Авдей, – Во-вторыя – спешно всей семьёй, с худым сопровождением! В третия – дом вычищен, даже посуду серебряную вывезли, а домысливаю, возвращаться не хотели долго!

– Долго! – аппетитно жуя, поддакивает Фикса.

– Так вот гложет меня экая напасть, что капиталец всяко бы не оставили, при обозе держали, а мы второпях проморгали, затмив зенки прочим барахлом…

– Не возвернуться уже… До меня-то вскую пришёл?

– Не-ет, урканы залётные! – Авдей вальяжно откинулся, словно готовясь раскинуть пальцы как правский уголовник, но стукнул кулаком по столу: – Найду! Возвернуться никак, а домыслить и боле прочего сыскать, где желтуха попрятана – тут мне и нужен помощник… Впишешься?

– За фартовый куш без байды впишусь! – кивнул Фикса и повторно наполнил лафитники коньяком.

– Лады! Шпану держи к делу в неведении… Для них иной закидон намечается…

***

К скованной льдами Волге тропой лесистого откоса спускаются Лещёв и Михей. Достаточно морозно, Михей в рукавицах, с котомкой, Касьян Лещёв держит руки в карманах.

– Ты когда-нибудь держал в руках оружие?

– Чай как оружие? – отвечает Михей, – Настоящее не пришлось… В мальцах рогачи мастерили, а постарше… строгали пугачи да пуляли по склянкам…

– Меткость показывал?

– Хвастать грешно, Касьян, но око, поверь мне, верное…

– Поверю… но сейчас же и проверю… Был такой демарш, Елсук наш тоже хвастался, а получил наган и расхрястался…

Касьян выбрал подходящее место, распахнул пальто и достал из-за пояса два нагана. Михей вынул из котомки две квадратные похожие на разделочные доски, из-за пояса топорик.

– Чадаев велел подготовиться…, – объяснился Михей.

– Веток наломали бы, и хватило нам на первый раз…

– Я ж топорик прихватил, надо – рубану пару чурбаков…

Соорудили мишенное поле: шагах в двадцати на сугробе приспособили дощечку и пяток чурбаков в ряд, и то же самое вдвое дальше. Касьян проверил боекомплект в барабанах, один протянул Михею и тут же одёрнул руку:

– Первое правило обращения с оружием знаешь?

– Содержать в исправности?

Касьян усмехнулся и сунул наган Михею в руку:

– То понятно! Первое правило обращения с оружием запомни как отче наш: не направляй оружие на человека, если не готов стрелять… Чистишь ли, заряжаешь – ствол в землю…

– Как ты при первой нашей свидке? – съязвил Михей.

– Не делай так никогда! Бей ближний ряд…, – осёкся Касьян. Михей примерился к оружию:

– Рукоять удобная, как штихель в кулаке сидит…

Михей прицеливался секунд пять и, наконец, выстрелил. Один из чурбаков отлетел в сугроб.

– Ух, ловко! Бей соседний чурбачок…, – похвалил Лещёв. Михей повторно выстрелил и снова попал.

– Рука тверда и глаз твой верен… Теперь пали в досочки, но без прицела, а от пояса…

Михей пальнул по ближней – досочка упала. По дальней доске выстрелил оставшиеся патроны, но ни разу не попал…

– Усёк в чём промашка? Глазомер бы и отличный…

– А руки лишь к резакам привычны! – перебил Михей.

– Значит, будут и к нагану привыкать…, – Касьян достал из кармана пачку патронов: – Пара часиков у нас в запасе… Заряжай… Будет тебе известно, любой наган и прочие пистолеты на блатной музыке называются битками!

***

Длинный светлый коридор. Туся подошла к дверям с табличкой «Отдлнiя архива нiжагородской губрнской жандармрiи», вошла и открыла от удивления рот. Её глазам предстали достатком большие, зашторенные светонепроницаемым бархатом апартаменты манежа, разделённого фигурно кованой металлической решёткой на две части. Посетительская часть: пара столиков с канапе и креслами. Основная архивная часть: длинные ряды высоченных стеллажей с ящиками, пара столов с вертикальными картотеками. За рабочим столом копошится женщина лет тридцати, за вторым сухощавая аристократичная дама лет сорока – архивариус Граер Вера Георгиевна.

Вера Георгиевна сняла пенсне и осмотрела вошедшую:

– Заломова? Таисия Акифиевна, дай Бог памяти?

– Она и есть… Ищу Граер Веру Георгиевну…

– Опаздываете, барышня? – архивариус подошла к решётке, открыла незаметную дверцу: – Проходите, служба ваша по оную сторону решётки…

– Здоровьица вам! – проскользнула внутрь Туся.

– Моё почтение, барышня! Присядьте к столу… Рассмотрю чудо расчудесное…

Вера Георгиевна закрыла дверцу и вернулась к столу.

– Отчего жа меня… разлюбезно-те так?