Она сплюнула.

— Нет, всё не так. Ты родился для того, чтобы править массами. И прятали тебя для того, чтобы ты дорос до своей силы.

Крис ухватился за одно слово.

— Спрятали?! Ага! Ты знаешь, кто мои настоящие родители.

— Конечно, ты — сын Сатаны.

— И что?

Она выдержала его напряжённый взгляд.

— Твою мать звали Кларисса, прими Ад её душу. Я слышала об её кончине. — Она сказала это с невозмутимым выражением лица, но он услышал ложь.

— Не Кларисса моя мать.

— Не говори глупостей. — Высокий смех звучал так же фальшиво, как и ложь, которой она пыталась его накормить.

— Скажи мне правду.

— Правда не важна

— Может, для тебя нет. Но мне нужна. Кто моя мать?

— Парень, её имя не стоит произносить вслух. Поверь, тебе лучше кое-чего не знать. И имя твоей настоящей матери одно из этого.

— Почему? Всё так плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить.

На лице мадам читался страх. Кто мог внушить ей такой страх? Неужели есть кто-то хуже Люцифера?

— Чёртовы секреты, — прорычал он. — Я так устал от них.

— Ты говоришь, что ненавидишь секреты, и всё же хочешь девушку.

— А почему нет?

— Ты знаешь, кто она?

«Я знаю, что она совершенна».

Однако он не думал, что это правильный ответ.

— Я знаю достаточно. Мне нужно найти её.

— Возможно, ей лучше не найтись.

— А тебе, возможно, следует перестать дурачить меня. Я не в настроении разбираться с этим дерьмом. Скажи, где она. — Сила, новая сила, которую он обнаружил внутри, выстрелила наружу; он почти видел её.

— Карточка приведёт тебя к ней, — произнесла мадам, напоминая робота.

— Какая грёбаная карточка? — На полу их было довольно много. Он сгрёб несколько штук и сунул их в карман. Затем вздохнул и посмотрел на мадам. Она больше не кривилась от презрения.

— Ты нашёл лазейку к некоторым своим силам, — заявила она.

— Да, и не благодаря тебе.

— Нужно проявлять осторожность в том, как ты их используешь. Через них она сможет найти тебя.

— Кто она? Ты говоришь о моей настоящей матери?

— Тебе нужно уходить. Сейчас же. Пока она не нашла тебя. Нужно… — Словно ей внезапно заткнули рот, мадам замолчала.

— Что нужно?

Только, похоже, она впала в один из своих трансов. Голова мадам запрокинулась, глаза закатились, став белыми, а затем превратились в кровоточащую черноту, что никогда не предвещало ничего хорошего в кино.

Мадам мотала головой из стороны в сторону и низко стонала. Лампочка над головой вспыхнула, потом разлетелась вдребезги, Крис едва успел прикрыть лицо рукой.

Комната погрузилась во тьму, и кожу начало покалывать. Не от страха, а от трепета.

Предвкушение придало храбрости, и когда он открыл лицо, заметил, что комнату озарило странное свечение, будто сами тени несли пылинки света, лилового и зелёного оттенка, которые кружили и плыли, несомые невидимым ветром, который не касался его. Цветные пятнышки сливались и вращались всё быстрее и быстрее, окружая мадам, которая так и сидела, неподвижно задрав голову. Это новый трюк. Обычно мадам не прибегала к таким театральным приёмам во время гадания.

С громким хрустом у неё повернулась голова, и мадам посмотрела на Криса чёрными блестящими глазами. Её лицо стало бледнее обычного, даже под слоем макияжа.

Странный вид, но Крис не отшатнулся, наоборот, подался вперёд и спросил:

— Мама?

— А-а-а-а, — тихо застонала мадам, после чего у неё изо рта вылетело облако жуков, существ с тёмными телами, тёмными крыльями и злобным жужжанием. Опять же, судя по фильмам это всегда плохой знак, но Крис не вздрогнул, особенно когда понял, что они не приблизятся к нему. Они куда-то улетели, и ему было всё равно куда, потому что мадам заговорила.

— С-с-с-с-сын, — прошипела она.

— Ты моя настоящая мать?

— Я так долго тебя искала. Плоть от моей плоти. Скрытая от меня врагами.

— Какими врагами?

— Каждое творение хочет удержать меня в заточении. Не дать добраться до сына. Но я иду. Я нашла способ. И я иду за тобой…

Вот теперь он вздрогнул, потому что сомневался в том, что мать придёт ради счастливого воссоединения.

— Кто ты?

— Конец всему. Анафема жизни. И ты будешь сосудом моей мести.