Перепрыгнув на одной ноге по спинам черепах яму с аллигаторами, он, спотыкаясь, добрался до дверей и потянул за ручку, надеясь, что она его не укусит. Ручка повернулась, не отрывая пальцев, и он открыл дверь.

Пышногрудая блондинка стояла на пороге, её волосы были почти белыми и пышными, уложенными в нимб вокруг головы. Он ведь мужчина и недолго любовался её прекрасными чертами лица, учитывая, что её декольте в укороченном топе — тёмная ложбинка между двумя большими грудями — притягивала взгляд. Мини-юбка, вероятно, начала своё предназначение в жизни как повязка на голову и едва прикрывала девчачьи прелести. Девушка стояла на каблуках высотой не менее шести дюймов и тонких, как шпильки, кончиках. Впечатляет.

Он переместил взгляд вверх и остановился на её лице. Губы цвета сахарной ваты растянулись в широкой улыбке, а голубые глаза заблестели.

— Ну, разве ты не красавчик? — Да. Жаль, что Изобель этого не оценила. — Не возражаешь, если я войду? — спросила она и, не дожидаясь ответа, вошла в дом.

Крис позволил. Это казалось проще, чем спорить.

— Остерегайтесь розовых аллигаторов, — предложил он, будучи хорошим хозяином, прежде чем запрыгнуть обратно в кресло и посмотреть на девчонку. Отметил её фигуру в виде песочных часов и… много открытой кожи.

«Мне кажется, я слишком пьян».

Она ничего в нём не пробудила.

Ни малейшего шевеления.

С другой стороны, удивлён ли Крис? Он перестал играть в сбрасывание трусиков с тех пор, как встретил Изобель.

Изобель. Изобель. Изобель. Он повторил это имя ещё три раза и пожалел, что она преследует его, как проклятие. Существует ли крем, чтобы излечить этот недуг? Или такой есть только от генитальных папиллом?

— Ну, расскажи мне о себе, — сказала блондинка, не скрывая то, что осматривала место.

— Я бы предпочёл этого не делать. Когда ты просила разрешения войти, не упомянула, что будем разговаривать. — Чем больше она говорила, тем больше напоминала, что незнакомая женщина вторглась в его личное пространство

«Я хочу свою уточку».

И не ту странную жёлтую утку с рожками, которую заметил в раковине.

Девушка склонила голову набок и надула губы.

— Ты не хочешь знать, кто я?

— Нет. Для этого нужны усилия и внимание, а у меня на сегодня исчерпан лимит и того и другого.

— Какой ворчун.

Нет, он быстро терял самообладание и понимал, что с женщиной в его доме что-то не так. Несмотря на все разговоры о том, что она пришла доставить ему удовольствие, выглядела скорее хищницей, чем соблазнительницей.

— Кто ты, и зачем пришла? — Потому что разговаривать с плодом воображения вовсе не безумие.

— Я же сказала, для удовольствия.

— Вторая попытка.

— Правду? — Она поджала конфетно-розовые губы. — Окей. Ходят слухи, что ты изображаешь из себя Антихриста.

— Кто тебе это сказал? — рявкнул Крис. Конечно, он никогда не держал это в секрете, но не распространялся. У него были враги, и демоническая мать, желающая воссоединиться с ним. Факт, что женщина даже упомянула такое, только придал больше уверенности всей теории галлюцинаций. Но удивило то, насколько реальной казалась женщина по сравнению с другими вещами, которые он легко игнорировал, например, призрак его мамы, Кларис, приложившей палец к губам, говоря молчать.

— Имеет ли значение, кто рассказал? Я пришла спросить, правда ли это. Ты Антихрист? Твой папа — Люцифер?

Нет смысла отрицать.

— Ага. Что из этого?

— Очень смелое заявление. — Она провела ногтем по его островку, смело, учитывая, что на грязной поверхности скопились микробы.

— Это чистая правда. — Насколько он знал.

Она поморщилась.

— Возможно, ты не захочешь использовать это слово.

— Я буду использовать любое слово, которое мне нравится, и если у тебя проблемы, по хрену. — Почему он не мог приятно провести время под кайфом? Даже опустошённые, люди хотели подразнить его.

Она погрозила ему пальцем.

— Ворчливый и вспыльчивый. У тебя определённо характер человека, который думает, что он больше, чем есть на самом деле. Но давай посмотрим, насколько твоё величие реально. — Она придвинулась и оседлала его.

Обычно такая поза приводила к забавам. Акцент на слово «обычно».

Он по-прежнему ничего не чувствовал.

«У меня член сломался».

Он винил Изобель.

Решив дать шанс этой девушке, он принялся таращиться на ложбинку между грудей и задумался, эта женщина из тех, кто хранит там телефон и лишние деньги. Сумочку-то она не принесла. Несмотря на любопытство, он не стал тереться носом об её декольте, чтобы выяснить это. Кроме того, хотел ли он проснуться и понять, что снова трётся об подушку, а не сиськи?